— Только что звонил генерал сэр МакКинрой. Исчез, пропал или куда-то неожиданно делся в Кантоне, наш друг, второй генерал Чан, из контрразведывательного отдела Общественной Безопасности. Наверное, нам необходимо побродить по злачным местам этого кишащего бандитами, преступного города. Может быть там, какие-то полезные для нас слухи ходят? Может, попал под коварные удары злобной интриганки мадам Мао? Ведь в Пекине на него было совершенно нападение.
Мин комично вытянул челюсть вперёд, вытянул губы. Басом промямлил.
— Ну и страна, ужас, генералы спецслужб исчезают. Весело. Как простым гражданам в этих условиях жить? Вопрос. Жизнь или не жизнь.
— В городе появились Хан Хуа и Ван. Они тебя встретят. Я им позвоню, скажу, какой дорогой ты пойдёшь со своими ребятами.
Они уже не спеша обошли длинное, грязное здание и выходили во двор, с другой стороны. У дальних ворот вызывающе и подозрительно крутился какой-то нагловатый мужик, не определённого вида и внешности; и с ним разукрашенная баба приятной шкурной наружности в цветастом платье. Её красная маленькая сумочка крутилась в её руках, как сигаретная пачка. Мужик с тёткой так непринуждённо играли в свободную любовь, будто бы другого места по близости не имелось. Ну, прямо, парочка фраерков, хиппи и стиляг.
Монахи остановились. Рус пристально наблюдал за вертящейся парой.
— Может отогнать их, — посоветовал Мин, не глядя на них.
— Что-то, по свойственным отдельным движениям, в мужике, я угадываю, неожиданно и печально пропавшего, нашего до боли родного и весёлого генерала Чана.
Теперь и Мин внимательно смотрел на парочку.
— Да, на простого мужика этот кекс явно не смахивает.
— И ты замечаешь несовпадение ситуации. Пройдусь мимо них. Похоже, контрразведчик Чан шифруется. Хорошо, хоть нашёлся. А то у меня так на сердце защемило после сообщения сэра, что прямо по-детски загрустил. Что-то должен важное сказать. Лучше тебе Мин первому пройтись. Он тебя знает.
Мин махнул головой, движениями опытного дворника взял дворовую метлу и неторопливо пошёл в сторону ворот, подбирая бумажки и сметая мелкий мусор в сторону.
И правда, подозрительный мужик, видя, что монах идёт в их сторону, успокоился, закурил, и рисовано уронил коробок спичек. Сам со своей дамой, потихоньку, пошёл вдоль по улице. Мин пошаркал метлой некоторое время, откинул коробок в сторону и тут же ловко подкинул его в верх концом метлы, следующим молниеносным движением кисти спрятал его в карман. Спокойно, как в цирке. Принёс коробок Русу.
Рус прочёл записку из коробки, понимающе покачал головой.
— Всё ясно. Вечером идём в город, в болотный трактирчик. Чан будет нас там ждать.
Вынул телефон, позвонил.
— Сэр, счастливо объявился неугомонный шалун хиппи, дорогой лавелас, Чан, вечером с ним встречаемся за чаем с пирожками.
— Понял, Рус. Успокоил меня. Встречайтесь. Как там наш взрослый клиент?
— Выздоравливает, сэр.
— Спасибо. Продолжайте.
— Есть, сэр.
— Вопросы, ещё есть?
— Нет, сэр.
— Отключаемся.
Рус обернулся к Мину.
— Уже лучше. Едем в Кантон. Ребята пусть остаются здесь. Возьми с собой двоих. Чан зря не маскируется. Всё же генерал. Что-то неожиданное предложит.
В китайском трактирчике, на континенте, через проливчик близ Гонконга, было шумно, дымно, грязно, но весело и бесшабашно. Такой, интернациональный трактирчик. Кого здесь только не было? Короче, вся Европа с половиной Азии.
Рус с другом Мином, скрытного Чана в трактире угадали быстро, он был с той же вызывающей дамочкой, сидел в широкополой шляпе, цветастой рубахе, покуривал шикарную сигару и понтовался большими наручными часами. Совсем жуткий, неправильный ловелас. Осмотрев другие столы, Рус узнал некоторых людей Чана.
Монахи присели за столик рядом, заказали чай с пирожками. Скоро к ним подсела смелая молоденькая дамочка довольно фривольной внешности. В красной шляпочке, смелом для юга, коротеньком, с глубоким декольте, платьице, голубых чулочках. Заложив ногу за ногу, она вынула сигарету и попросила огоньку. Мин, как истинный джентльмен с дикого запада, но с присущими одному ему приколами, предложил зажигалку с крупным пламенем. Дамочка испуганно отпрянула от огня, но увидев его дружелюбную улыбку, успокоилась.
— Вы могли бы, молодой человек, аккуратнее обслужить женщину. Нежнее, вежливее.
