Без права на ошибку

— Лорд Аллан так ждет встречи с тобой, хватай его, пока Сент-Жен не передумал, чего ты фанаберишься? — Дарина едва не плакала. — Лучшей кандидатуры тебе не найти.

— Сядь, не мельтеши в глазах, — приказала я, и адептка Тетрамон опустилась на стул, — хватит устраивать здесь сцены. Если ты плохо меня расслышала, повторю еще раз: я никуда не полечу. Думаю, у тебя все, будь добра, покинь мою комнату, у меня еще есть дела.

— Видана Тримеер, ты напыщенная и жестокая девица, я объясню лорду Аллану, что он очень заблуждается в отношении тебя, и пусть мой родственник подыщет себе более приличную партию, чем ты, — с этими словами Дарина поднялась и, хлопнув дверью, покинула мою комнату.

— Какая упрямая девушка, — подумала я и взяла свиток в руки, но тут ректорская сова открыла глаза и кашлянула.

— Видана, у нас был недолгий, но очень эмоциональный разговор с Альбером. Похоже, что дверь в библиотеку замка Тримееров с этого дня для меня закрыта раз и навсегда, — хмыкнула сова. — Альбер на мой отказ принудить тебя к домашнему обучению посоветовал больше не появляться у них. Я согласился.

— Извините, лорд ректор, — опечалилась я, — что стала причиной вашей ссоры. Похоже, не в последний раз.

— Не извиняйся, что-то мне подсказывает, что Ольгерд был бы не в восторге от такой активности леди Амилен, и кроме того, ты и моя племянница, а не только их родственница, — успокоила совушка. — Но за пределы Академии не смей и носа показывать. Это снова твой родной дом, не на четыре года, конечно, но до рождения малышей однозначно.

— Спасибо, дядюшка, — поблагодарила я, и когда глаза совушки стали безжизненными, углубилась в чтение.

Перечитав доставленные документы, я задумчиво смотрела на тени, плясавшие по стене от бликов магического светильника. Брачный аферист, разгулявшийся в столице сорок лет назад, за пять лет ограбил не одну леди на кругленькую сумму, которая могла позволить ему подняться по социальной лестнице на пару ступенек вверх. Самое удивительное, сами потерпевшие в Тайную канцелярию не пришли, их уже разыскали сотрудники, когда брат одной из последних жертв написал заявление. Все как одна во всем винили только себя, очень смущались, но сотрудники сумели разговорить леди и даже получить от них рисунки обидчика. Среди потерпевших не было ни одной, кто бы относился к касте магов, трое были представительницами касты воинов, а четыре — из касты негоциантов. И сразу вспомнились слова Ольгерда о том, что маги нередко обижают представителей других каст. И сразу нахлынули воспоминания, я посильнее укуталась в теплую шаль и смотрела на его портрет, висевший на стене.

— Мой любимый, как мне не хватает тебя, — думала я, — ты не увидишь, как появятся на свет наши сыновья, и не будешь держать меня за руку и промокать пот со лба, как пообещал после свадьбы.

Горло перехватил спазм, в носу предательски зачесалось, и на глазах появились непрошеные слезы. Осознав, что читать сегодня у меня просто не получится, я отправилась готовиться ко сну. Забравшись под одеяло и погасив светильник, я уткнулась в подошку и расплакалась. Мне было жалко себя, жалко лорда Тримеера и страшно от понимания, что может случиться так, что я его никогда не увижу или этого часа придется ждать долго. А если на его пути встретится леди, которую он полюбит? Смогу ли я смириться с этим и жить, как ни в чем не бывало? В этих горьких думах и всхлипываниях я забылась тяжелым сном и увидела странный сон.

Я иду по незнакомой улочке мимо невысоких домов, в которых светятся окна, на улице темнеет. За воротами недовольно урчат собаки, но я продолжаю свой путь и, покинув улочку, иду по тропинке к лесу. Осенний голый лес молчал, страха не было, где-то ухала сова, а я почему-то не прекращала идти, через какое-то время деревья расступились, и показался одноэтажный дом на поляне. Вход в него был освящен фонарем, я поднялась по ступеням и только протянула руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась, приглашая меня войти.

В прихожей было темно. Я сняла сапоги и, повесив куртку на вешалку, прошла дальше, и оказавшись в длинном коридоре, увидела в его конце свет, пробивавшийся сквозь неплотно закрытую дверь.

— А вот и Вы, моя дорогая, — дверь распахнулась, и в проеме появилась стройная высокая женщина неопределяемого возраста, — проходите, проходите.

— Простите, а кто Вы и почему я здесь? — вырвалось у меня, а женщина с улыбкой смотрела на меня.

— Я Эмма Сент-Жен, а Вы Видана Тримеер, и нам нужно поговорить, — произнесла она, пропуская меня в комнату, — мне необходима Ваша помощь, именно поэтому я пригласила Вас в сновидения. Садитесь ближе к камину, Вам нужно согреться.

Я прошла и огляделась, комната была небольшой и очень уютной. Камин занимал большую часть стены, перед ним стояли два глубоких кресла, в одно из которых я опустилась, а другое заняла леди Эмма, как я поняла, передо мной сидела мать лорда Аллана Сент-Жена. Удлиненное лицо с неправильными чертами, бледная кожа и серые глаза, внимательно смотревшие на меня. Ее темно-русые волосы лежали плотным покрывалом на плечах и оттеняли белый шелковый пеньюар, отделанный кружевами. Босые ноги леди протянула к камину.

— Вы согрелись? — тепло улыбнулась она. — Чай, молоко или сок?

— Лучше чай, — согласилась я. — Но почему Вы пригласили меня, леди Эмма?

— Сейчас расскажу, вот только вначале угощу моим любимым имбирным печеньем и чаем из лесных ягод, — пообещала она, и перед нами появился столик с чашками, чайником и вазой с выпечкой, — у меня так редко бывают гости, я одиночка по жизни.