дальнего родственника, и так как он не женился на леди, то пусть родственники малышку и воспитывают. Воспитательница была немолодой, но Лию приняла как свою родную дочь, вложив в нее всю душу, а когда девушка окончила женское заведение, то решила найти своих биологических родителей. Судя по тому, что нам удалось выяснить, — а это, поверьте, мизер, потому что прошло много времени, и те, кто мог рассказать больше, уже ушли в Вечность, — от матери Лия вернулась вся в слезах, а отца она не застала в живых, он погиб при странных обстоятельствах, когда ей было четырнадцать лет. Девушка не смогла попасть в склеп, где похоронены его родители, старая экономка отпаивала ее чаем и как могла успокаивала сироту, а потом проводила на конный поезд. Когда Лия умерла, ее приемная мать вызвала дальних родственников и попросила забрать новорожденную девочку, так как сама была не в состоянии ее воспитать. Они удочерили малютку, а леди ушла в Вечность через несколько дней вслед за своей любимой доченькой, так она называла Лию.
— А зачем выкрали малютку? — спросил Гелеон, его дед был задумчив, и пока я рассказывала, не прикоснулся к чашке с кофе, а только смотрел через меня куда-то вдаль.
— Мы думаем, что ее выкрали из-за дара, который мог бить у Алексины, — я намеренно назвала это имя и тут же прикусила губу. А затем продолжила, — кто-то знал о нем, потому что после смерти Лии некая леди выясняла в деревне, представившись ее подругой по женскому институту, куда увезли ее дочь.
— А Вы догадываетесь, какой дар мог быть у девочки? — безэмоционально поинтересовался лорд Виллистерн.
— Сложно сказать, магических даров не так уж и мало, но что-то мне подсказывает, что это был дар хамелеонства, — задумчиво пояснила я и промокнула выступившие на глазах слезы. — Ради чего-то другого слишком затратно совершать все то, что было сделано летним душным днем десять лет назад.
Вот и все, ловушка раскинута. Лорд Виллистерн откинулся на спинку стула и, сделав глоток, поморщился: как я его понимала, пить холодный кофе сомнительное удовольствие.
— Я не удивлен, что Вас так расстроила эта история, Вы молодая мать и все, что связано с детьми, Вас, конечно, волнует, — произнес он, допил кофе залпом и завершил свою мысль, — а Вы не подскажете, сколько лет сейчас должно было быть Лие? Я почему спросил: у меня был друг, и история, рассказанная Вами, напомнила его рассказ о дочери, которую он потерял.
— Ей было бы сейчас тридцать четыре года, а ее дочери — тринадцать, почти четырнадцать лет, — негромко ответила я, осознавая, что обратно дороги уже нет. Ловушка захлопнулась, он заглотил наживку.
— А Вам известна мать Лии, настоящая мать? — не унимался лорд, а Гелеон чуть повернул голову и посмотрел на соседние столы.
— Нет, этого я не знаю. Как не знаю и всего остального, — опечалилась я, а к столу подошел Веспасиан, — извините, что нарушаю ваше общение, но нам пора вернуться в Академию, и, Видана, ты уходишь с нами.
— Да, конечно, — я поднялась из-за стола, — спасибо за общение, было приятно познакомиться.
— Взаимно, взаимно, — добродушно произнес лорд Виллистерн и неожиданно предложил, — Гелеон, ты не хочешь вернуться в Академию с сокурсниками? А я отправлюсь в столицу. Мы с тобой вроде все обговорили.
— Спасибо и всего доброго, дед, — юноша тут же поднялся и поспешил за нами, как мне показалось, с огромным облегчением.
— Мне померещилось или ты действительно рад-радешенек покинуть трактир? — обратилась я к Гелеону, когда мы прошли большую часть пути по направлению к моему дому.
— Ты можешь мне не верить, но как только ты оказалась за нашим столом, что-то изменилось. Дед мгновенно собрался в тугой комок, и когда ты рассказывала историю, у меня было ощущение, что он перестал дышать, настолько внимательно слушал тебя. И еще странное чувство: кто-то из присутствовавших в трактире обладает яснослышанием, и когда ты говорила, тебя слушали не только мы, — начал объяснять юноша, Веспасиан и Янина, взявших за руки, шли за нами. — Тебя очень зацепила история кражи малышки Алексины, это было заметно, ты чуть не расплакалась, но в тоже время меня не покидает ощущение, что историю ты рассказала намеренно, это была наживка. На какого зверя ты охотишься, Видана?
— Ты хочешь это знать? Ты действительно хочешь это знать? — я остановилась и развернула его, несмотря на то, что адепт был выше меня на целую голову. — Адепт Виллистерн, а почему я должна тебе отвечать? Я не знаю в действительности, кто ты и почему твой дед принял такое странное решение, что ты должен учиться здесь, а не в той Академии, где учился ранее. Почему он оторвал тебя от семьи?
— Я не знаю, — совершенно искренне ответил он мне расстроенным голосом, — можешь мне не верить, но это так. Да, я знаю, что это условие: я перехожу в Академию магических искусств, а он отдает дом и часть состояния бабушки ее сыну, моему отцу. Он постоянно повторяет, что благосостояние моих родителей и сестер с маленьким братом целиком в моих руках: если я буду вести себя правильно, лорд будет отписывать им по частям то, что положено изначально.
— Кто был настоящим отцом твоего папы, Гелеон? Назови его фамилию! — потребовала я, не обращая внимания на потрясенные глаза Янины и бледное лицо адепта Виллистерна, смотревшего на меня сверху вниз. — На кого ты похож? Это твоя настоящая внешность?
— Видана, не сейчас, поговорим об этом позднее, пожалуйста, — прошептал юноша сереющими губами, — я должен подумать, вспомнить.
— Виданка, до встречи, — Веспасиан схватил меня за плечи и буквально затолкал в дверь дома, а затем, дотронувшись рукой до щеки Янины
