— Хм, ты предлагаешь мне поверить в эту версию? — хихикнула Эндора. — А я хочу еще и Видану послушать.
— Хоти, вот только придется довольствоваться словами Гелеона, — отпарировала я и, покинув место за учебным столом, отошла к другому окну, около которого стояла Дарина и с улыбкой наблюдала за чем-то на улице.
— Чего интересного увидела? — встав рядом, спросила я и увидела шестикурсников боевого факультета, возвращавшихся с тренировки. Патрик, как и его сокурсники, раскрасневшийся, с мокрыми волосами, увидев нас, помахал рукой.
Эндора, не дождавшись моего рассказа, поднялась и, переговариваясь с Сабриной, покинула аудиторию, ее примеру последовали и оставшиеся адепты, и в кабинете остались только мы с Дариной.
— Дарина, вы вчера были в трактире, — начала я, а девушка чуть склонила голову, слушая меня, — ты слышала, о чем мы разговаривали за столом, где сидел лорд Виллистерн?
— Нет, я не слушала. Находясь рядом с Шерлосом, я чувствую себя настолько защищенной, что отсутствует необходимость сканировать помещение. Но в трактире неподалеку от нас был кто-то, кто имеет дар яснослышания, — пояснила она, — и это не Патрик. Дело в том, что вчера у Расмуса был день рождения, и брат с Алисой получили разрешение ректора и, забрав двух друзей из Академии, угощали их выпечкой и мороженым. Да и ушли они раньше, чем вы покинули трактир.
— Понятно, спасибо. Мне тоже показалось, что кто-то слушал, а почему не знаю. Даром яснослышания не обладаю, — улыбнулась я.
— Видан, я видела вчера, как в Академию возвратилась Эндора, ты знаешь, что она в деревне была с Сабриной? Закадычными подругами я бы их не назвала, но они частенько на пару покидают Академию и облюбовали трактир на окраине, «Глухая полночь», так кажется, он называется. Адепты в нем нечастые гости. Да и когда я слышу их голоса, то могу сказать: они обе играют дружеские отношения, какая-то фальшь проскальзывает.
— Твои музыкальные данные позволяют это сделать, — согласилась я, — но если они поймут, что ты их раскусила, жди подлянки.
— Я знаю, потому и молчу, как правило, — заметила Дарина, и тут сова подала сигнал, что перемена окончена, — продолжим упражняться в чувствовании тяжелых низких энергий Вечности.
Вернувшись на место, я задумчиво перечитала свое задание, чтобы понять, не упустила ли я чего, а в голове крутились слова, сказанные Дариной. Чуть прикрыв глаза, я воспроизвела зал трактира и людей, сидевших за столиками, неподалеку от Дарины располагались лорды с адептом Бахруа.
— Интересно, и кто из них слушал наше общение? — думала я и вновь вспомнила лицо Ларса, чувствовавшего себя совсем неуютно.
— Мне сказали, что ты отказалась быть моим телохранителем? — раздался нервный срывающийся голос за моей спиной, когда я покидала аудиторию. Я развернулась.
Адепт Бахруа стоял в двух шагах от кабинета и с каким-то напряжением смотрел на меня: «Это правда? Но почему? А сейчас ты мне поможешь?»
Мои сокурсники поспешили в столовую, Дарина, покидая аудиторию, задержалась рядом и негромко сказала: «Это он». Все бы ничего, но только это был не мальчишка. Ларс стоял неподвижно, позволяя внимательно рассмотреть его. Рука машинально коснулась совы на платье, мгновенно открылся переход, и появился лорд Гонорий.
— Адептка Тримеер, что случилось?
— Адепту Бахруа нездоровится, лорд Гонорий. Я отправлюсь с вами, — и протянула руку Ларсу, в которую он вцепился. Я чувствовала, как он дрожит, облизывая сухие, обметанные губы, а на лбу выступили капельки пота. — Не волнуйся, все будет хорошо. Что ты сегодня кушал?
В лечебнице переход открылся в кабине лорда Тарша, и тут же распахнулась дверь, и появился он собственной персоной.
— И что у нас на сей раз, а, адептка Тримеер? — поинтересовался целитель, а сам уже проверял температуру, кожные покровы. — Отравление, Гонорий, раствор и нужно подбирать антидот. Что ты съел? — обратился Тарш к адепту Бахруа, но тот ничего не говорил, только дрожал.
— Видана, раздевай мальчика, пижамка в том шкафу, — лорд Гонорий махнул рукой за ширму, и я увела нашего пациента за нее, чтобы снять ученическую форму и заменить ее одеждой для лечебницы.
— Ты меня не оставишь здесь одного? — еле слышно произнес мальчик, пряча от меня глаза, полные слез. — Мне страшно, и живот сильно болит, голова кружится, я так боялся, что не найду тебя.
— А почему ты решил обратиться ко мне? Мы ведь и не знакомы даже, — так же негромко поинтересовалась я, переодевая мальчика и усаживая на стул. — Сейчас придется много пить, процедура неприятная, но других вариантов нет. И большая просьба: прими свой настоящий облик, пожалуйста, я вижу, что ты не Ларс Бахруа, а испуганная девочка.
— Что ты сказала? — из-за ширмы показалась голова лорда Тарша, и его взгляд уперся в бледную девочку, сидевшую на краешке стула. — Чудны дела твои, Черная Луна. Я вызываю лорда Фоксгерна, а вы с Гонорием начинайте манипуляции.
Мы перешли в процедурную и приступили к промыванию желудка. Я придерживала девочку, когда она, склонившись над ведром и содрогаясь худеньким телом, извергала рвотную массу. Лорд Гонорий взял часть на анализ, чтобы определить отравляющее вещество и подобрать антидот. Когда из желудка пошла чистая вода, я подхватила на руки совершенно ослабевшую девочку и унесла в одиночную палату, где уложила в кровать. Укутала в теплое одеяло, присела рядом на стуле, а целитель Гонорий принес кувшинчик с настоем, позволяющий вылечить незнакомку.
