всеми и сказал, что знает сто способов, как вывести моих врагов на чистую воду, а в ответ начался многоголосный гомон, и каждый спешит высказаться.
— Виданка, а я об этом говорил, — неожиданно застонал юноша, сжимая голову руками, — это же наши прошлые воплощения, союзнички. Им дай волю, вырвутся наружу, и всем мало не покажется. Откуда мне знать, может, я в течение десятков жизней был воином и умею только убивать, а если негоциантом — тогда знаю несколько сотен приемов честного отъема денег у простаков, или того хуже — был разбойником на большой дороге, и мои руки по локоть в крови невинных жертв. Мало пройти посвящение, нужно еще и выдержать период восстановления. Ты не обидишься на мои слова? Ты потрясающе выглядишь, Видана Тримеер.
И тут прямо на стене огненным карандашом кто-то нарисовал дверь, Гелеон протянул руку, но прежде чем открыть ее, напомнил: «Видана, закуси язык и молчи. Иначе нас изолируют сразу и без разговоров».
Мы появились на пороге ярко-освященной пещеры, где в креслах сидели профессор Крабер и леди Альфидия, перед ними — столик с чашками чая. Увидев нас, они зааплодировали. Но тут распахнулась противоположная дверь, и ворвался взбешенный ректор, за ним едва поспевали лорд Фоксгерн и магистр Тарш с сумкой целителя.
— Вы что творите? Профессор, Альфидия, как вы допустили такое безумие? В лабиринт Изиды попали два неподготовленных шестикурсника и адептка второго курса, — заорал ректор, и тут в комнате появился Алистер, а за ним Шерлос, Патрик, Георг и целая толпа галдящих адептов. Ректор мгновенно развернулся к ним, — вон отсюда.
Алистер, не обращая внимания на приказ, подскочил к нам и сорвал повязку с глаз Элизы. Увидев его, она вытащила из ушей ватные жгутики.
— Я не знаю, где мы были и что там творилось, но спать хочу, будто бегала вместе с ними, — сказала она Алистеру. Он подхватил ее и посадил перед Таршем, — магистр, пожалуйста, проверьте самочувствие Элизы.
— Успокойтесь, адепт. С девочкой все в полном порядке, чего не скажешь вон о той парочке, — заявил Тарш и сделал шаг в сторону, где, прислонившись к стене, стояли мы с Гелеоном. И каждый из нас думал только об одном: как исчезнуть отсюда и при этом никого не покалечить, не наговорить лишнего, к чему очень активно призывали проснувшиеся в процессе посвящения сущности. А кроме того они начали выяснять между собой отношения, и все могло перерасти в нечто большее, чем простая ругань.
— Артур, ну чего ты так нервничаешь? — примиряюще заворковала леди Альфидия, а ее истинная сущность плевать хотела на извинения, она стояла и, аплодируя, посылала нам воздушные поцелуи. — Никто не ожидал, что такое случится, но когда прозвучал сигнал тревоги, известивший, что в лабиринте живые люди, мы с профессором появились здесь и контролировали процесс.
— Хватит заговаривать мне зубы, — взорвался ректор, а Тарш осматривал нас, констатируя отсутствие ран и ожогов, — на три дня оставить нельзя, обязательно должно что-то случиться. Альфидия, собирайте свои вещи и отправляйтесь в Академию к зятю, Вы ему там крайне необходимы.
— Ни за что! — леди Альфидия поднялась с кресла, которое тут же отъехало к стене, и подошла к Элизе. Опустившись перед ней на колени, единственная ведьма Академии взяла ее ладошки в свои руки и, перевернув тыльной стороной, расцеловала. — Никогда в жизни, Артур. Пока в нашей Академии учатся вот такие экземпляры, я никуда не уйду. Выгонишь, все равно вернусь. Про Видану и Гелеона вообще молчу, и да, — она встала и подошла к нам, внимательно посмотрела на адепта, потом на меня и изрекла, — прекрасный тандем, хорошо будут вместе работать. Запомните мои слова, — она хотела еще что-то еще добавить, но тут в пещере, нарушая запрет ректора, появился взволнованный Патрик.
— Виданка, в Академии Альбер Тримеер, требует отдать детей. А еще он говорит, что тебя закроют для восстановления в замке Тримееров. Ректор, что будем делать? — обратился он к лорду Эрмитасу, по лицу которого то и дело пробегали грозовые тучи.
— Спокойно, — прошептала мне леди Альфидия, — я открываю переход, и вы оба, слышите? Оба исчезаете в нем. Вас уже ждут. Дырку от бублика он получит, а не твоих мальчишек.
Огонь вспыхнул совершенно неожиданно для ректора и лорда Фоксгерна, и Гелеон, толкнув меня в него, заскочил следом. Переход открылся в моей комнате. На кровати в подушках сидели малыши, на полу стояла сумка с вещами, а сверху нее шкатулка, подарок Мордератов. Янина кормила малышей из рожка, а Веспасиан ей помогал. Дверь распахнулась и появилась Алиса с бледным, почти серым лицом.
— Видана, какое счастье, ты уже здесь. Альбер, в нарушение правил Академии, поднимается по лестнице с леди Амилен. Я не пущу их, забирай детей и улетай, — решительно объявила она и, закрывшись на внутренний замок, приготовилась удерживать дверь.
В дверь постучали и дернули, Веспасиан подскочил и перехватил ручку у Алисы.
— Гелеон, ты летишь с нами. Возьми сумку с вещами, — приказала я, подхватывая на руки сыновей, — открываем портал.
— Видана, открой дверь, немедленно, — услышали мы голос Альбера из-за двери. — Я перехватил потоки, тебе никогда не открыть переход.
— Ох, ракшас тебя побери, — Янина схватилась за сердце, Алиса бросилась к сестре, дверь зашаталась.
Яркая вспышка, и открылся портал, а насмешливый голос поинтересовался: «Что смотрим? Заходим, адепты, и располагаемся согласно купленным билетам». Уговаривать не пришлось. Я мгновенно оказалась в нем, прижимая к себе детей, следом Гелеон с сумкой и последнее, что мы увидели, — дверь распахнулась, разъяренный Альбер ворвался в комнату с криком: «Видана, остановись, ты всех погубишь». Переход закрылся и понес туда, где можно было, спрятавшись от всего мира, восстановиться после посвящения, не расставаясь с малышами, в крепость древнего рода алхимиков.
