— Именно!
— И тогда круг подозреваемых сузится до нескольких сотен. И ни Амозов, ни мадам Жибарецки туда не войдут. Ты просто умница.
— Осталось только понять к какому классу относится Ширин, антикинетик ли он или просто смертный?
Как мы и предположили, в телефоне Сомова на сервере оказалась зафиксирована временная остановка датированная тридцатым ноября. Я не удивлена. Как же все становится просто.
Высокий худощавый мужчина средних лет в белом шерстяном свитере открывает нам дверь. Я могла бы подумать, что это прислуга, но я видела его в полицейском участке полгода назад, не говоря уже о новостях совсем недавно. В прихожей горит тусклый свет. И это точно не главный вход.
— Доброй ночи, Лев Геннадьевич. — полушепотом произносит мужчина и протягивает руку Сомову.
— Доброй ночи, Владлен Мирославович. — Интересно, почему он сам открыл дверь? Неужели прячет встречу с нами даже от своих домашних?
— София Аганесовна, рад встрече. — Ширин целует мою руку и смотрит прямо в глаза так будто не хочет отпускать из-под прицела. Слишком долго целует, мне становится не по себе. Похоже, Сомову тоже.
— Владлен Мирославович, мы к Вам по серьезному делу, просим прощения за столь поздний визит, но это на самом деле не терпит отлагательств.
Наконец-то он отпускает мою руку. Странно, как минимум неприлично.
Мы садимся в плетеные кресла вокруг такого же стола с тарелкой фруктов по центру, и Ширина начинает.
— Я знаю, зачем вы здесь, поэтому и встречаю вас один. Никто, ни семья, ни охрана, ни дворецкий не подозревают, что я тут с вами. Даже камеры отключены.
Даже камеры отключены…
Тут я вспоминаю про отказ охранника парковки показывать мне запись с камер, и мне на секунду кажется, что эти два факта можно связать между собой, но немного поразмыслив, я заключаю, что все-таки они разные. Мои институтские знания следственного производства позволяют откидывать некоторые данные, не имеющие дела к расследованию, ведь иногда они на самом деле лишние и вводят в заблуждение. Вот например, однажды я искала грабителя одного из ювелирных магазинов, и все детали преступления пыталась увязать с тем, что на стене магазина остались следы от пуль. Оказалось, что они двухлетней давности, когда пьяный директор магазина, отправляясь на охоту заехал с друзьями за кассой, и чтобы покрасоваться перед продавщицами, выстрелил из ружья. Осознав отсутствие связи, я раскрыла преступление.
— София, — Сомов касается моей руки. — Ты где витаешь?
Я смотрю в его карие глаза и вижу некоторое недовольство. Неудивительно, он ведь остановил время, а я даже не заметила этого.
— Ширин — не антикинетик. — Он указывает на неподвижного будущего мера, и на секунду мне становится страшно. Ведь этот человек станет управлять Петербургом, людьми, а кто-то по всей видимости управляет им.
— Больше того, я полагаю, он и не убийца.
— Согласен. Но мы все еще не знаем ответа.
— Тогда возобновляй время, расспросим его.
Через мгновение этот голубоглазый худощавый мужчина продолжает пояснять, почему он прячется.
— Так Ваша охрана работает на брата Ирины Жибарецки?
— Да. На Исаака Авраамовича.
2 глава
— Где Лев? — прорывается из моих уст.
— Милая, тебе не нужно сейчас говорить. Не стоит вообще напрягаться.
