свой мизинец на мой, я так хочу прижаться к его руке, но мне не хватает смелости. Дыхание замирает. И я снова попадаю в его нирвану, рай, как угодно называйте. Меня накрывает волной света и тепла. Тысячи прикосновений к моему существу приводят меня в восторг. Я растворяюсь в его мире. Огромная вселенская любовь.
Прихожу в себя через десять минут, когда оказываюсь возле моря.
— Финский залив. Мы приехали на Финский залив.
— Да. Тебе нравится? — Лев всматривается в мое лицо и пытается прочитать в нем хоть какие-то эмоции.
— Я много раз тут была. Если честно, то в твоем мире мне нравится больше. Я вообще не люблю водную стихию.
— Я польщен. Но посмотри, ведь здесь невероятная красота.
— Невероятная. — смотрю в его карие глаза и не могу удержаться — Ты невероятный.
— Ты тоже. — берет меня за руку и ведет к воде. — Останови время.
— Что? — мне послышалось?
— Останови время. Прямо сейчас. — но я же — не антикинетик. В его глазах столько азарта, что сопротивляться нет сил.
— Я не умею.
— Смотри на небо. Видишь самолет летит?
— Вижу.
— А теперь представь, что его двигателями управляешь ты. Просто представь. Чтобы остановить все движение во вселенной, нужно сосредоточиться на одном мощном движении и стать его причиной. Станешь причиной — он станет следствием. Когда у тебя это получится, просто представь, что турбины остановились. И дело сделано.
Грудная клетка сжимается, сердце ускоряет ритм, в глазах темнеет. Но обморок — не выход из ловушки. Необходимо другое решение. Это на самом деле — западня. Я так не хочу делать то, что он просит. Я боюсь. Там же люди. Везде живые люди. К тому же, он сам говорил, что каждая остановка приближает нас к гибели. Ну и что что, есть новая вселенная, созданная им, эту мы все равно должны попытаться спасти.
— Я не хочу…
— Не бойся. Ничего страшного не произойдет.
— Произойдет! — сама того не ожидая, я стала кричать. — Ты просишь меня поучаствовать в разрушении этого мира! А я не хочу.
— Этой маленькой остановкой ты небольшой вред ему принесешь, зато ощутишь свою силу. Я ведь твой Учитель. И мне нужно сделать из тебя серьезного защитника. Если ты не будешь знаю всю мощь твоего воздействия на движение и время, то как ты сможешь управлять ими?
Я сдаюсь. Вдох — выдох.
— Хорошо. Я поняла. Попробую.
Огромные лопасти турбин боинга на какую-то долю секунды завращались еще быстрее и вдруг замерли. Полная тишина. Я открываю глаза. Лев восхищенно смотрит на меня.
— Пойдем. — протягивает руку, я касаюсь воды. Она плотная как лед, но с волнами, застывшими в том же состоянии, как их застигли врасплох. Мы идем по воде. Я осторожно ступаю на каждый новый участок, а Лев уверенными шагами тянет меня за собой. — Вот видишь. Это твое чудо.
— Мое. — но страх все же одолевает меня. Я представляю людей застывших в воздухе на расстоянии нескольких километров от земли и снова завожу двигатель. Море перестает быть твердым и мы проваливаемся в него с головой.
Янтарная вода залива в полумраке белых ночей оказывается зловещей как фильмах про утопающих. Но вот мы всплываем.
— Тебе еще стоит поучиться себя контролировать, но в целом неплохо.
Промокшие насквозь мы выползаем на берег. Слава богу, мой Учитель не зол на меня. Надеюсь, я его не разочаровала.
К нам подбегает водитель Сомова с полотенцами и сухой одеждой. Видимо ему не впервой спасать хозяина от схваток с водой.
Как ни странно и для меня одежда оказалась.
— Не удивляйся. Он взял женскую одежду с собой только сегодня, предвидя мое желание познакомить тебя с тобой.
— Ты потрясающий.
Уже наступила полночь, когда мы стояли у дверей роскошного особняка Ширина Владлена Мирославовича.
— Лев, ты говорил, что антикинетики в Австралии фиксируют каждую остановку и время на новые строго регламентировано. А наши остановки они тоже видят?
— Безусловно.
— А группа кинетиков фиксирует остановки?
— Не все, только те, что замечает и вносит в общую базу на сервере, доступном конечно же только нам.
— Скажи, а возможно узнать, была ли тридцатого ноября остановка?
— Хм. Ты хочешь выяснить не произошло ли убийство Жибарецки во время временного коллапса?
