гостиной, которая кстати у него шикарная, как впрочем и вся квартира-лофт.
— Доброе утро, София. — Сомов слегка улыбается, но глаза его выдают.
— Здравствуй, Лев. Какой прекрасный завтрак. А какой запах, у меня зверский аппетит.
— На здоровье, угощайся. Завтрак должен быть полноценным, обогащенным витаминами, чтобы запустить метаболизм на целый день.
— А лишний вес не появится от такого количества калорий?
— Не у нас с тобой. Мы ведь генерируем энергию в большом количестве.
И тут я вновь вспоминаю о своем даре, если это так можно назвать.
— Но каким образом сельдерей и блинчик может поддерживать хотя бы нашу планету? — у меня вырвался невольный смешок.
— Твой организм заточен под не столь большие объемы топлива, он словно атомный реактор расщепляет такие микроскопические в масштабах вселенной продукты, но может давать огромное количество энергии.
— Хорошо.
Вот это да. Теперь понятно, почему я никогда не страдала лишним весом.
— Как ты думаешь, почему я проснулась раньше времени?
— Ну вообще-то я ожидал, что ты проснешься еще час назад.
— Я о другом. Вчера, почему я вышла из кафе раньше и увидела то, чего до этого никогда не видела?
— Это мне нужно у тебя узнать, что произошло в том кафе?
— Ничего…
— Ничего? Или ты что-то припоминаешь?
Я задумываюсь. И начинаю отматывать всю цепочку событий назад снова.
Утро. Я приехала в родной город. Сразу к родителям идти не хотелось. Солнце, отраженное в витринах бутиков манило погулять и немного развеяться после двухмесячной депрессии. Появиться в таком состоянии перед родителями — значит нарваться на сочувствие, а мне этого вовсе не хотелось. Ароматный запах кофе увлек меня в кафе на углу. Я заказала один эспрессо и круассан. Залезла в свой лэптоп. Начала читать дело Жибарецки полугодовалой давности, которое забросила вся наша контора ввиду отсутствия улик. Но очевидность умышленного преступления налицо, и я никак не могла его забыть. Раз в два месяца меня словно магнитом тянуло к этому убийству, чтобы разобраться. Изучив вновь все документы и ничего не найдя, я возвращалась к обычной рутине унылых судебных тяжб, а потом опять вспоминала про Жибарецки.
Вчера я просидела так целый час. Потом заказала еще один кофе с собой, расплатилась и ушла.
— София. А помнишь, ты вчера рассказывала, как читала что-то по работе в своем ноутбуке. Можешь рассказать, что это?
— О, это долгая история. Та еще загадка. Убийство Антона Жибарецки.
— Убийство? Ты — детектив? — он смотрит на меня, слегка приподняв бровь, уголки его губ приподнялись. Чертовски красив.
— Я адвокат. У нас с бывшим мужем юридическое агентство. Сейчас я хочу отделиться как адвокатская контора с парой-тройкой человек из персонала, кому доверяю. А у него останется все остальное. Меня не интересует обычная юриспруденция. Уголовные преступления — вот мой конек.
— А что такого в этом деле? Почему вчера ты снова занялась им?
— Понимаешь, Жибарецки убил его компаньон. Но нет ни единой улики, даже зацепиться не за что. И что уж совсем невдомек, так это почему он это сделал. Они были друзьями с самого детства. Никаких предпосылок для мести. Вторая часть компании перешла к его жене, так что это не жажда власти…
— Ты снова задумалась? Что-то вспомнила?
— Да!!
Меня вдруг осеняет. Я даже вскакиваю со стула и бросаюсь к своей сумочке, чтобы отыскать смартфон.
И точно, я вспомнила, что могло запустить вчера реакцию «пробуждения».
— Вот это я вчера увидела по телевизору в кафе — я поворачиваю смартфон экраном ко Льву.
— «Двадцать пятого мая совладелец МосЭнергоБанка Ширин Владлен Мирославович выдвинул кандидатуру на должность мэра Санкт-Петербурга и Ленинградской Области». Вот это да!
— Вчера я впервые за долгое время увидела предполагаемый мотив преступления. Это конечно пока только идеи, и нужно разобраться, почему Жибарецки мешал ему в этом, но чувствую, что взяла правильный след.
— Скажи, а ты адвокат? Кого ты защищаешь? Кого подозревают в убийстве.
— Это была его супруга. Я ее оправдала. Дело закрыли. Но я знаю, что полиция продолжает следить за ней до сих пор.
— Так ты ведешь дело, которое уже закрыто?
И тут я вижу восхищение на лице моего учителя. Меня даже бросило в жар. Минуту мы молча смотрим друг на друга, он словно изучает меня. А потом деликатно прерывает тишину.
