между столами в поисках деталей, которые могли бы стать символом заведения и раскрыть его душу: вывеска с двумя хрюшками, поедающими трилистники клевера, диванчики из навощенного дерева, репродукции наивных афиш кукольного театра «Гиньоль» вместе с порыжевшими литографиями, старые эмалированные таблички, ручные луженые подсвечники и ряды сифонов из цветной стеклянной массы, плиточный орнамент на полу, как в былые времена, салфетки, сложенные в виде белого льняного букетика, отблеск медного кувшина на покрытой патиной цинковой стойке или же знаменитая фотография Матушки Леа с бойкой физиономией, толкающей свою тележку в гуще старых лионских рынков.
Во время застольных разговоров затрагивались одни и те же темы: последствия недавнего экономического кризиса, некоторое понижение активности, замеченное в ресторанном деле, трудности в поисках квалифицированного персонала и неизбежно две драмы, за какие-то двадцать четыре часа запятнавшие кровью репутацию бушонов. Никто не мог объяснить это двойное убийство, ни у кого не было даже внятных предположений, однако вызванные им напряжение и тревога были вполне ощутимы. Сам факт того, что люди говорили об этом, позволял им выдержать шок, успокоить страхи и хотя бы на время выбросить из головы. Вынужденные прерваться, чтобы не мешать обеденному обслуживанию, Лора и Пако решили сделать перерыв в качестве клиентов «Лионского бистро». Журналистка удовлетворилась зеленым салатом, приправленным
Обед прошел в молчании, каждый был погружен в собственные мысли. Лора пыталась угадать по лицам клиентов, кто что думает; большинство из них казались ей озабоченными. Время от времени в приглушенном гуле голосов она улавливала обрывки разговоров, растерянное шушуканье, какие-то нездоровые рассуждения. Недавние события вызывали одни и те же вопросы, одно и то же недоумение. Очевидно уютный мирок бушонов оказался опрокинут вверх дном и уже не мог утешить тех, кто приходил сюда, чтобы насладиться радостями жизни. Что касается фотографа, то он, похоже, остался безразличен к этому глухому беспокойству и сидел, уткнувшись носом в тарелку с серьезным и осмотрительным видом. С первого же проглоченного куска он, к своему великому удивлению, обнаружил, что вопреки названию и не слишком привлекательной наружности его блюдо и в самом деле стоило того, чтобы сюда добраться.
Вторая половина дня прошла в согласии с уже обкатанным ритуалом. Лора поклевывала фирменные блюда, делая заметки, а Пако тем временем рыскал вокруг со своим фотоаппаратом, припав глазом к видоискателю. Когда они вернулись в отель, уже начинало темнеть. Программа была выполнена, что их успокоило. «Виваре», «Сен-Кошон», «У Мунье», «Золотая сковородка», «Под сводом у Леа», «У Сильви», «Матушка Жан» — все места, которые они намеревались посетить, полностью оправдали их ожидания.
Оказавшись наконец в своем номере, журналистка с наслаждением рухнула на кровать, сняла кожаные ботинки, небрежно бросила их на ковер и расстегнула пуговицу джинсов. Она чувствовала себя немного уставшей, но, прежде чем приготовиться к своей вечерней встрече, ей еще предстояло позвонить Дафне Фромантен, ответственному секретарю редакции.
Чтобы расслабиться, Лора решила призвать на помощь две тысячи лет индийской мудрости, поскольку ничего лучше не знала. Она выпрямилась, сдвинув ноги вместе, держа голову прямо, взгляд параллелен земле, руки вытянуты вниз, к полу, и слегка назад: Тадасана, «Гора», одна из ее любимых поз в йоге. Затем она сделала глубокий вдох, скрестила руки перед собой и подняла их над головой, стараясь не напрягать мышцы ног, чтобы не выгибать спину. Она хотела расслабить затылок и выделить зазоры между позвонками. Потом наклонилась вперед и коснулась руками пола, чтобы снять напряжение в области таза и низа спины.
— Привет, Дафна, добрый вечер. Это Лора.
— Привет, Лора… Ну как, закончили свой дневной обход?
— Да, миссия выполнена! Теперь могу заняться… всем остальным! Рассказывай, что у нас не так.
— Вообще-то… не так уж мало.
Лора изучила мармелад разных сортов, оставленный нарочно для нее на ночной тумбочке, и взяла одну мармеладинку наугад.
— С материалами месяца большая проблема — это я насчет наших дорогих морских гребешков… С фотографиями для двух рецептов просто катастрофа: это кубики из морских гребешков с петрушкой и карпаччо с цитрусовыми.
— Ладно, поняла. Дело дрянь. Чтобы переснять карпаччо, потребуется чертова уйма подготовительной работы. А иначе выйдет не просто плохо — ужасно.
— Еще бы! Да к тому же у нас есть еще одна серьезная проблема… Это я насчет фото для рубрики «Рыночная свежесть»!
— Насколько серьезная? — встревожилась Лора.
— Ну, не видна разница между морским гребешком, только что вынутым из воды, когда он весь из себя красивый, перламутровый, и другим, уже без раковины и совершенно испорченным!..
