Лично я готова была броситься штурмовать базу с голыми руками. Лишь бы не обратно в болото.
На дороге вдали появился силуэт страуса. Птица двигалась на диво медленно для своих тактических характеристик, потому что её наездник был пьян в зюзю и всё время сползал с раззолоченного седла. Это был сам командир укрепления.
— Есть идея, — вдруг сказал Демжис, хищно наблюдая за неуклюжими движениями горе-наездника. — Маннен, Левсей, идите за мной… Катрем, тоже иди, но держись позади, за их спинами, чтоб тебя было плохо видно. Девочки, побудьте тут.
Они, уже не скрываясь, дошли до края болота, поднялись по косогору и вышли прямо на дорогу, перегородив путь ездоку. Командир снова не удержался в седле, сполз на землю и длинно выругался. Демжис ответил ему не менее длинной и заковыристой тирадой.
— Какого… я, капитан элитного гвардейского спецотряда, должен торчать здесь и выслушивать оскорбления?! Мы два дня гоняемся за этими… подонками по всему болоту, не имея возможности даже нормально умыться, и натыкаемся на такой приём! Я обо всём расскажу в столице!
— В-виноват-с, — струсил командир, дрожащей рукой вцепляясь в повод. — Н-не признал-с…
— Как зовут? Какой чин? Отвечать!
— Черсин Оскурья, управляющий по ягодному сбору.
Я не могла поверить своим ушам. Это сколько же он должен был выпить, чтобы перепутать своих друзей с врагами?!
— Кто здесь ещё поддерживает нашу власть?
За следующие пять минут горе-управляющий не только перечислил все местные военные секреты, но даже сдал с потрохами своих осведомителей, проще говоря — стукачей из простых людей.
— С этим скотом построже надо, пожёстче! — распинался он. — Я только сегодня надавал по мордам нескольким крестьянам, и мало надавал! Надо было плёткой, да эти сволочи удрали!
— А с повстанцами так вообще надо расправляться на месте! — поддержал его Демжис. — Что бы ты сделал с беглым Рес Юдикатом, если бы поймал?
— Прирезал бы гадину на месте! — воодушевлённо заверил Оскурья.
Во время этого содержательного диалога ворота распахнулись, и к ребятам подошли несколько солдат. Я сжала кулаки на удачу, и заметила, что Крайяна сделала то же самое.
Но Демжис уже выведал все пароли и отзывы. Обменявшись ими, ребята вместе протопали к базе и скрылись за воротами.
Давненько у меня не было таких долгих минут. Даже, наверное, никогда не было.
Из-за створки высунулся Катрем и крикнул:
— Девчата, заходите!
Во дворе нас ждал сад живых скульптур: десяток гвардейцев, полураздетые, застыли в разных позах возле входа. Демжис деловито претворял чурбачки дров под стенкой в верёвки, остальные связывали неподвижных противников.
— Они что, живые?
— Пока да. Но долго человека держать в таком состоянии нельзя. Свяжем — и я их расколдую.
— Ой, так ты не будешь никого убивать? — этому факту я обрадовалась почему-то больше, чем нашей внезапной победе.
— В отличие от них. Настя, я не пойму, за кого ты больше переживаешь — за нас или гвардейцев? Они бы с нами не церемонились.
— А ты почему церемонишься?
— А я добрый. Что, не заметно?
— Просто вам победа легко досталась.
— Верно. Неприятельская казарма захвачена без единой царапины. Я настоящий военный гений!
— Это местный управляющий — настоящий придурок. А в доме никого нет?
Двухэтажная казарма с распахнутыми дверями и окнами выглядела и подозрительно, и притягательно.
— Уже нет. — Демжис ещё раз окинул взглядом связанных пленных и махнул рукой. Парни тотчас обмякли и попадали на землю, но, судя по вялой ругани, живыми и здоровыми.
— Тогда пойду обследую помещения. — Не дожидаясь согласия, я рванулась внутрь. Чур, лучшая постель — моя!
Глава 8
Ночь прошла чудесно. Может, кровать командира казармы была и не лучшей в мире, но я ей обрадовалась больше, чем любимому человеку, и наутро сияла.
