Асфальт в том месте вспучился горбом, трескаясь, и разлетелся на куски. Мы еле увернулись, невезучий водила кинулся к машине — там разлетелось лобовое стекло. Запрыгнул внутрь и сообразительно развернул машину назад.
Мы же так просто смыться не могли — если уж разбудили эту силу, надо хоть понять, что это! И она не заставила ждать.
Из дыры посреди дороги высунулось острое метровое рыло и распахнуло зубастую пасть. Рёва я не услышала, но земля снова загудела. За рылом последовали лапы, туша, и зверюга метров пяти удивительно проворно выскочила на дорогу.
Биологической классификации это не поддавалось — безглазое, тёмно-бурое, но словно бы не плотное — все его члены двигались текуче, неестественно для существа, давимого гравитацией и атмосферным столбом.
— Настя? — Демжис обнаружил меня за своей спиной, куда я предусмотрительно сбежала. — Оно, кажется, тупое… Сейчас я подойду к нему.
Однако чудо-юдо без всяких глаз прекрасно вычислило цель, и само кинулось на нас, по пути налетев на припаркованный автомобиль. Машина ирреально пошла волнами, колыхнулась и пропустила монстра сквозь себя.
Но не факт, что я и Демжис отделаемся так же. Мы кинулись наутёк, петляя. Материальные преграды вроде деревьев и машин не слишком задерживали пробуждённого злыдня. Добежав до перекрёстка, мы свернули на другую улицу, и вдруг Демжис резко затащил меня за угол дома. Монстр протопал мимо, недоумённо замедляясь.
— Его можно сбить с толку!
— А ликвидировать?
— Как? У тебя есть оружие? Я в твоём мире бессилен!
Демжис потянул меня дальше, перебежками вдоль ряда киосков. Огибая то один, то другой ларёк, я представляла, как стражи правопорядка поливают чудище пулями. Будет ли ему от обстрела хоть что-то?
— Мне это не нравится. Где он? — шепнул Демжис, отступая за угол голубенькой будки.
Монстр вынырнул из-за наших спин, взметнулся над асфальтом, как кит над водой, в полёте разевая пасть. Я успела заметить ряды густых акульих зубов — но Демжис со своей фантастической реакцией рванул меня вбок. Не устояв, мы покатились по земле, а монстр по инерции продолжил движение, заглотнув вместо поживы табачный киоск, за которым мы только что прятались.
Заглотнул — упал — и забился в чудовищных конвульсиях, от которых загудела земля.
— Там был яд, в этой будке. Много яда, — удовлетворенно пояснил мне Демжис, наблюдая за корчами твари.
— «Куренье — это яд», знаем… Но разве он действует на нежить?
— Как видишь.
— Откуда ты это знал?
— Просто попробовал. Не сработало бы, другое придумал.
Судороги монстра стихали, и вскоре сошли на нет.
— Сдох, — констатировал мой колдун, поднимаясь и отряхиваясь. Его ссадины и царапины заживали на глазах. Чего не скажешь о моих синяках и ушибах. Опять! Демжис галантно помог мне встать.
— А что мы будем с этим…
Я запнулась. Тёмная туша на глазах светлела и опадала. Сквозь неё проступили углы ларька, и скоро на этом месте осталась только перевёрнутая табачная будка.
Демжис уловил мой молчаливый вопрос:
— Насколько я чувствую, нежить почти не имеет плоти, в основном это концентрированный дух. Концентрация боли жертв.
— Но сожрал бы он нас вполне материально.
— Конечно. И сконвертировал наши тела в своё. Переварил бы. И это его энергией Пегдем пользовался при перемещениях…
Я всё пялилась на перевёрнутый киоск, и вместо первого, инстинктивного ужаса перед зубастой тварью, на меня накатывал вполне осознанный страх.
Никогда на моей памяти ничего подобного не водилось в нашем городе. За весь мир не поручусь, но, судя по газетным сводкам и научному скепсису, монструозная нежить на матушке-Земле не наблюдалась уже очень давно. А тут — тварь за тварью. И та, позавчерашняя, на лестнице, наверное, тоже — прямо в доме!
Невдалеке послышался тонкий задушевный вой. Покрутившись, я увидела источник — на фонарном столбе, обхватив его шестью когтистыми лапами, сидела огромная фиолетовая птица с зазубренным клювом. Головой ручаюсь, биологи такой не знают.
Демжис, сверкая кошачьим взглядом, молча и пристально наблюдал за мной.
Похоже… скорей всего… да точно, это он пробудил всех этих демонов. Наверное, они чуют его магический дар, а мы ещё и лезли в самые колдовские места. И лезть будем.
А значит, мы теперь всегда в опасности.
