себя, обладая им в полной мере, Мараси наконец-то призналась себе…
«Я не этого хочу».
Она больше не позволит детским мечтам одержать над собой верх. Улыбнувшись, Мараси алломантическим толчком швырнула себя в сторону храма.
Стерис глядела вслед сестре, которая… улетела.
– Неожиданно.
Ну вот, стоило предположить, что она подготовилась ко всему, как Мараси начала светиться и, словно кукол, расшвыривать во все стороны людей, а потом унеслась прочь, оставляя след из тумана… м-да, такого в списке не было. Такое даже в приложение не попало!
Стерис посмотрела на бедолагу Аллика, который так замерз, что даже перестал дрожать.
– Придется расширить свои мысленные представления о том, какое развитие событий во время таких миссий является правдоподобным, не так ли?
Тот сделал непонятный жест рукой и ответил на своем языке:
– Форалейт мен! Форсалвин!
– Хочешь сказать, что я должна сбежать без тебя? – Стерис подняла валявшийся на земле блокнот. – Да, бегство в то время, пока все сбиты с толку, было бы мудрым шагом, но пока что я не планирую уходить. – Она открыла блокнот, в котором сделала дырку ножом Вакса, пока сидела на заднем сиденье скиммера, – Мараси в тот момент разговаривала с Алликом в передней части, а остальные спали. – Ты знал, что когда я оценила полезность каждого в этой миссии, то дала себе всего семь баллов из ста? Не очень высокий показатель, да, но здравый смысл не позволил мне поставить себе самую низкую оценку. От меня все же есть кое-какая польза.
И, развернув блокнот, продемонстрировала медальон – из тех, что хранились в скиммере на случай чрезвычайной нужды. Он спокойненько лежал в углублении, которое она соорудила.
Стерис улыбнулась, когда Аллик вытащил медальон, прижал к руке и издал долгий вздох облегчения, и снег, который из-за ветра прилип к его лицу, начал таять.
Поблизости на ноги уже поднимались и кричали друг на друга солдаты.
– А теперь, – сказала Стерис, – думаю, твое предложение, сделанное чуть раньше, обретает смысл.
– А теперь что? – спросил Вакс Гармонию. – Я растворюсь и стану ничем?
– Не верю в «ничто», – ответил Бог. – Там что-то есть. Впрочем, возможно, моя вера опирается на мое желание, чтобы так все и было.
– Не очень-то радует. Разве Ты не всемогущ?
– Едва ли. – Гармония улыбнулся. – Но я убежден, что какие-то частицы меня могут обладать этим качеством.
– Бессмыслица какая-то.
– Смысла и не будет, пока я его не сотворю, – продолжая улыбаться, заметил Гармония и раскинул руки. – Что касается ответа на твой вопрос, то нет, ты пока что не растворяешься. Но времени осталось мало. Прямо сейчас тебе надо сделать выбор.
Вакс перевел взгляд с одной руки божества на другую:
– Ты всем предлагаешь сделать выбор?
– У остальных другой выбор. – Гармония протянул Свои руки к Ваксу, словно предлагая взять одну из них.
– Не понимаю, в чем заключается выбор.
– Моя правая рука – это свобода. Думаю, ты ее чувствуешь.
И Вакс чувствовал. Он парил, освобожденный от всех оков, оседлавший лучи голубого света. Он мог устремиться в неизведанное, заботясь лишь об утолении собственного любопытства. Это было восхитительно. Это было то, чего он всегда хотел, и все его существо гудело от соблазна.
«Свобода!..»
Вакс судорожно втянул воздух:
– Что… что означает другая рука?
Гармония поднял Свою левую руку, и Вакс услышал… голос?
– Вакс? – позвал кто-то.
Да, исступленный голос. Женский.
– Вакс, ты должен знать, как этим пользоваться. Оно исцелит тебя, Вакс. Ваксиллиум! Пожалуйста…
– Эта рука, – проговорил Вакс. – Она означает долг?
– Нет, Ваксиллиум, – мягко возразил Гармония. – Хотя в твоем представлении это именно так. Долг или свобода. Тяжкая ноша или приключение. Ты всегда делал правильный выбор, в то время как остальные играли. И потому тебя это возмущает.
– Неправда, – не согласился Вакс.
Гармония улыбнулся. Понимание на его лице приводило в ярость.
