— Ния, а что мы можем сделать, что бы предотвратить выстрел из этой мега пушки, какие-нибудь предложения есть? Лично мне в голову, кроме применения сетей антиматерии ничего не идёт.
— Не думаю, что сеть здесь может чем-то нам помочь. Мощность этого излучения, по моим прикидкам, настолько велика, что она распылит сеть, хотя попробовать можно. Жаль, что крейсера не успеют нацелить своё оружие на точку открытия канала стрельбы. Нам в этом плане легче — мы более манёврены и мобильны. В любом случае что-то предпринять надо…
Вольный ветер нырнул в атмосферу планеты и вновь завис над южным полюсом. Все наши приборы и средства были задействованы на полную мощность, поступающая информация и сведения обрабатывалась мгновенно. Мне даже, по рекомендации Нии, пришлось одеть комбинезон повышенной защищённости и привести в полную боевую готовность к применению все виды нашего оружия и защитных экранов.
— Канал открытия стрельбы открывается. Если мы хотим что-то предпринять, то сейчас самое время открыть огонь и попытаться что-нибудь там повредить. Лучше использовать все виды боеприпасов. Предупреди крейсера, что бы уходили с траектории выстрела и направили максимальную мощность на свои защитные экраны в нижней полусфере. Время до импульса — примерно три минуты.
— Крейсера не успеют за это время уйти со своих позиций….
Прямо под нами вздыбился лёд, а столб воды поднялся на несколько километров над поверхностью. Открылся телескопический ствол огромного диаметра, который прямо на наших глазах стал расти, поднимаясь ввысь. Нацелив в его отверстие всё имеющееся у меня вооружение, я открыл огонь на поражение, комбинирую все виды боеприпасов с сетями и паутиной антиматерии. Исходя из того, что если невозможно предотвратить пуск импульса, то повредив ствол, мы, может быть, собьём его прицел, снизим мощность и дальность выстрела, Вольный ветер сосредоточил весь огонь на одной точке.
— До предполагаемого импульса осталось тридцать секунд, нам пора уходить отсюда, если мы не хотим попасть под воздействие этого оружия.
— Ния, придётся рискнуть, я не могу прекратить разрушение ствола, тем более, что стали появляться первые результаты — фугасные снаряды и сеть….
Договорить я не успел, Вольный ветер внезапно швырнуло вверх, закрутив вокруг своей оси, автоматика мгновенно отключила всё вооружение и только самонаводящиеся торпеды и ракеты продолжали свой полёт. Последнее, что я видел на наших мониторах, шлейф дыма от одной из разрушенных торпед, а затем яркая вспышка и всё, я потерял сознание, за мгновение до этого подумав, что всё-таки следовало уйти из этого района….
Несколько раз я приходил в себя от острых приступов боли и опять проваливался в беспамятство. Сколько так продолжалось, я не знаю. Очнулся я в полной темноте и первой, панической мыслью было — глаза повреждены. Приказав себе собрать все сопли в кулак, я немного успокоился и, скосив глаза в сторону, заметил крохотный мигающий огонёк, а это означало, что с глазами у меня всё в порядке, просто я нахожусь в тёмном помещении. Память стала возвращаться ко мне весьма избирательно — я не помнил ни кто я, ни как меня зовут, зато весьма яркими были воспоминания детства…
В следующий раз я очнулся от того, что мне в лицо что-то попало. Я смутно различал мелкие предметы, что свободно дрейфовали в воздухе, а это означало, что я нахожусь в невесомости, только вот где — я не имел ни малейшего понятия. Следующий и более продолжительный проблеск моего сознания наступил, когда мне в глаза случайно попал свет от прибора на запястье моей руки. На маленьком дисплее я прочитал, — ' Индивидуальная аптечка использовала весь арсенал средств и требует замены'. Я так же почувствовал, что надёжно закреплён ремнями к тому месту, где сижу, а когда марево в глазах немного разошлось, то увидел перед собой незнакомый пульт управления. Однако, то что было за пределами нескольких метров от меня, для моего зрения было недосягаемо, я мог различать только свет и темноту.
Окончательно пришёл я в себя только тогда, когда испытал чувство зверского голода, а вместе с ним пришло осознание того, что регенерация моего организма включилась на полную мощность и требует немедленной энергетической подпитки. Инстинктивное желание освободиться от крепёжных ремней было немедленно подавлено болевыми ощущениями от резких движений. Ещё раз, внимательно осмотревшись, я заметил перед собой тот же незнакомый мне пульт управления с пульсирующей на нём красной точкой. Напрягая до рези и появления слёз глаза, я прочитал — 'Аварийный режим'. В голове лениво шевельнулась мысль, — Надо её нажать, — но тут же возник ещё один внутренний голос — А тебе это надо? Хочешь опять нестерпимую боль испытать?
И всё же я уронил руку на эту красную точку, благо это не требовало от меня сверх усилий, и опять потерял сознание. В этот раз я пришёл в себя без каких-либо болевых ощущений, если не считать того, что механический робот пичкал меня через равномерные промежутки времени различными инъекциями.
— Ну, наконец-то ты пришёл в себя, а главное — догадался включить аварийный режим, — голос, который проникал мне в голову, вызывал неприятные, но вполне терпимые ощущения.
— Ты кто и почему лезешь в мою голову?
— Людвиг, что с тобой? Это же я — Ния.
— Ния? Не знаю, вернее не помню. Видимо у меня частичная потеря памяти, я не помню ни кто я, ни где я нахожусь. Судя по обращению, меня зовут Людвиг, сможешь что-нибудь рассказать обо мне?
— Понятно, принимаю командование Вольным ветром на себя, приступаю к восстановлению и ремонту оборудования и механизмов корабля,
