– Ага, и занозы к нему приложи для комплекта, – сказал я. – Эта из Снайпера, эта из Меченого, а эта…
– Ты что-то путное сказать хочешь, или просто решил потрендеть? – перебил меня Жмотпетрович, доставая из ящика стола документ на несколько листов. – Если первое – говори, а если второе – то подпиши бумаги, и потом мели языком сколько влезет.
– Кровью подписывать? – поинтересовался я.
– Можно и кровью, – сказал торговец, протягивая мне авторучку. – А лучше чернилами. Кровь-то побереги, пригодится еще.
Я пробежал глазами документ. Ну да, всё грамотно составлено. Обязанности сторон, права на торговлю сувенирной продукцией проекта «Снайпер» полностью переходят к Жмотпетровичу, форс-мажоры, все дела. По этому договору я даже свой дырявый «берц» продать не имею права. Офигеть.
Я подмахнул документ и протянул его торговцу.
– На каждом листе внизу распишись, – потребовал тот. – Никогда контракты с издательствами не подписывал что ли?
– Ага, они мне их в Зону почтовыми рукокрылами присылают, – буркнул я. Но выпендриваться не стал, и подмахнул где попросил Петрович.
– Вот и ладушки, вот и хорошо, – обрадовался тот, забирая у меня бумаги. И тут же подсластил пилюлю добавкой сомнительного содержания. – Ты это, не думай, что я тебя ограбил. Твои проценты в контракт хоть и не заложены, но платить я тебе их буду по совести. Короче, не обману, ты меня знаешь.
– Ага, знаю, – сказал я. – Ну что, Петрович, по ходу, мы в расчете. Давай, что там надо еще подписать, да пойду я, пожалуй.
– Погоди, – усмехнулся торговец. – Пойдем покажу чего.
И заговорщически подмигнул.
Свободного времени у меня было более чем навалом, поэтому я не стал артачиться.
– Ну, покажи.
Я так и не понял, куда там нажал Жмотпетрович, который к своему пульту под столом не приближался. Однако внезапно целый стеллаж отъехал в сторону, открывая широкий проход с не менее широкой стальной лестницей, уходящей вниз.
– Удивлен? – хмыкнул торговец. – А никогда не казалось странным, что меня никто в Зоне не видел вне моей торговой точки?
– Ну, как-то да, были мысли, – соврал я. На самом деле, думаю, всем по фигу было, почему это Жмотпетрович всегда на одном месте сидит. Главное чтоб сидел и хабар принимал в обмен на необходимое.
– Хе-хе, – довольно хохотнул торговец. – Мой бункер не просто холм, насыпанный поверх склада. До аварии он был частью скрытого охранного периметра чернобыльской АЭС. ДОТом с собственной системой жизнеобеспечения и несколькими подземными этажами, в которых размещались склады и жилые помещения для гарнизона. Так что нет мне никакого резона вылезать из своей берлоги. Всё, что надо, поставщики приволокут с доставкой на дом, все удобства же – прямо под торговой точкой. А мир вокруг – что в Зоне, что вне ее – мне совершенно неинтересен. Слишком много в нем всякого дерьма, влезать в которое нет у меня ни малейшего желания. Ну пойдем, посмотришь, как на самом деле живет самый известный торговец Зоны.
Скажем прямо, жил Жмотпетрович нехило. Минус первый этаж его бункера был не чета занюханному складу, знакомому каждому сталкеру Зоны. За дополнительной бронированной заслонкой с мощными электронными замками, сделавшей бы честь любому хранилищу современного банка, обнаружилась жилая зона, отделанная с показной роскошью. Мраморный пол, стены, увешанные картинами наверно известных художников, хрустальные люстры под потолком, кожаные диваны напротив огромных, слегка изогнутых телевизоров – я аж три таких мини-кинотеатра насчитал.
– Там кухня, там столовая, там зона отдыха, – тыкал толстыми пальцами торговец. Похоже, похвастаться нажитым ему удавалось нечасто, поэтому сейчас он явно испытывал удовольствие, демонстрируя роскошь, которая в Зоне даже присниться никому не могла.
– Там бассейн, джакузи, сауна, – продолжал Петрович, довольный произведенным эффектом и растягивающий лыбу от уха до уха, словно Чеширский кот. – Там солярий.
– Солярий-то тебе на хрена? – не выдержал я.
– Ну, мало ли, – загадочно хмыкнул торговец. – У меня разные гости бывают.
– Ага, поставщики снаряги и жратвы после того, как ты у них товар примешь, любят погреть свою жо…
Внезапно я поперхнулся не договорив. Ибо дверь комнаты, в которой по словам Жмотпетровича находился солярий, отворилась, и из нее вышла… девушка лет двадцати, завернутая в большое махровое полотенце.
Она была очень красива. Пухлые губы, маленький аккуратный носик, тонкие, красиво изогнутые брови, роскошные волосы, ниспадавшие чуть ли не до земли. И фигура, которой позавидовала бы любая «всадница», отретушированная «фотошопом».
А еще у нее на руке было золотое кольцо с крупным бриллиантом. То самое, которое я однажды отдал огромному лохматому нео по имени Ррау и попросил передать этой девушке, когда она проснется. Почему нео? Да потому, что он был ее братом, который был готов пожертвовать ради сестры своей жизнью, пройдя сквозь Черное Поле Смерти. Но вместо него это сделал я, в результате чего маленькая самочка-нео превратилась в прекрасную девушку. А вот почему я тогда попросил передать ей кольцо… Этого я и сам не знаю.
Увидев меня, девушка замерла от неожиданности. Рука, поднявшаяся было поправить волосы, замерла на полпути…
Вот черт… Помнится, в свое время маленькая нео, как и ее брат вполне прилично изъяснявшаяся на языке людей, изрядно доставала меня своей
