– Спокойной ночи, папа, – ответил Генри.
Как ни странно, спать не хотелось, и Генри отправился в библиотеку. На этот раз у него не возникло проблем со строчкой из местных книг, которую нужно сказать двери, чтобы она открылась.
– «Истинно воспитанный юноша никогда не откроет рот, если не уверен, что его слова будут взвешенными, вежливыми и не обидными ни для кого из присутствующих», – громко сказал Генри, и дверь немедленно распахнулась.
Стремянка стояла там же, где он бросил ее несколько дней назад, – видимо, большой популярностью библиотека не пользовалась. Генри сел на ступеньку, достал все ту же книгу – «Хорошие манеры для юных мастеров» – и углубился в чтение. Времена наступали сложные, и вряд ли стоило рассчитывать, что ему понадобится умение здороваться и открывать перед женщинами дверь, но его успокаивало ощущение, что с каждым прочитанным словом он все больше становится тем, кем должен быть.
Час спустя дверь внезапно открылась, и вошел Эдвард. При виде Генри брови у него поползли вверх. Он подошел ближе, взглянул на обложку книги у Генри в руках и хмыкнул.
– Молодец, – весело сказал он. – Продолжай в том же духе.
Эдвард отошел к другому шкафу и, порывшись на полках, извлек пыльный том в кожаном переплете.
– А я вот за этим пришел. Был когда-то философ по прозвищу Фредерик Наивный. И была у него теория, что Барс в истинном своем обличье – ребенок, потому и любит загадки, хитроумные игры, пышно обставленные испытания и все такое. Над беднягой все смеялись, но, надеюсь, он с того света услышит, что оказался прав. Вот, решил перечитать.
Эдвард растянулся на диване, стоявшем у стены, сдул с книги пыль и приступил к чтению. Генри еще несколько минут смотрел в «Хорошие манеры для юных мастеров», а потом захлопнул их и с размаху упал на диван рядом с ним.
– Почитай мне.
– Это трактат на четыре сотни страниц.
– Все равно.
Эдвард вздохнул, и Генри так и не понял – то ли это был вздох раздражения из-за прерванного чтения, то ли бесконечного, сонного спокойствия.
– «О великой тайне», сочинение Фредерика, мастера слова, год от сотворения королевства тысяча пятый. Есть множество мнений о том, каково истинное обличье великого волшебника, издавна путешествующего в виде Барса. Одни говорят, что он старик с пушистой бородой, другие воображают его великаном, третьи – невиданным пугающим созданием из мира волшебства или просто сущностью без четкой формы, но у меня другое мнение. – Эдвард приподнял голову и увидел, что Генри, не отрываясь, смотрит на луну за окном, висящую рядом с солнцем. – Не думай об этом, ладно? Не сегодня. Давай закрой глаза: старый Фредерик пишет такими длинными фразами, что уснешь через три страницы.
И Генри послушно закрыл глаза.
Когда он уснул, ему приснился Барс: он шел по бескрайнему зеленому лугу, мягко приминая траву мощными лапами. Барс постоял, глядя на заходящее солнце, – огромный зверь с серебристым мехом, – а затем сорвался с места и скачками побежал к горизонту, и Генри звал его, потому что хотел попрощаться, но Барс не обернулся. Он летел вперед все быстрее и быстрее, пока не превратился в далекую яркую точку, которая слилась с солнцем и растворилась в красном закатном сиянии.
