Освальда, пока он вам зубы не заговорил.
От этой лжи Генри стало не по себе, но, кажется, сработало. Вегард с облегчением кивнул:
– А ты прав, малыш. Ребята, разберитесь с ними. Надоели.
Его приказ бросились исполнять, но тут Освальд аккуратно достал из висевшей на плече сумки старинный, хрупкий лист бумаги и протянул Вегарду:
– Я нашел вот это в пещере лютой твари. Интригующе, правда?
Вегард изучал лист, пока Освальд не забрал его назад. Все вокруг, включая Генри, вытянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть, но Освальд уже убрал лист обратно в сумку. И Генри достаточно научился различать выражения человеческих лиц, чтобы понять, что на лице Вегарда проступило предвкушение чего-то невероятного.
– Предел существует, и мы можем этим воспользоваться, – тихо сказал Освальд. – Уверяю, такой выгодной сделки вам еще никто не предлагал.
– Даже думать не смейте, – раздался у Генри за спиной голос Джетта.
Он кое-как перебрался через подоконник и влез в комнату. Тому, ради кого Освальд и явился в деревню, уж точно следовало прятаться и сидеть тихо, но у Джетта было такое бледное решительное лицо, что Генри не посмел ничего ему сказать.
– Мы с матерью вечно были для вас болванами, верившими в волшебство, – звенящим голосом сказал Джетт, глядя на Римана. – Вы всегда смеялись надо мной, но я оказался прав. Вы же видели, как за последний месяц все вокруг изменилось. Волшебство существует, и Барс тоже, и его тайна. А значит, наши предки не зря когда-то пришли сюда. И теперь хранить секрет Барса – наша работа. Представьте, что он сделает с теми, кто предаст его. Он уничтожит нас такими способами, на какие у меня и воображения-то не хватает. Проваливай, Освальд, ничего не выйдет. Я нужен тебе, но я не собираюсь тебе помогать. Одного раза мне хватило.
И с этими словами Джетт вывалил на подоконник десять золотых монет.
– Откуда ты столько взял? – нахмурился Вегард, поднося к глазам толстую, тяжелую монету – Я бы подумал, что это подделка, но, как глава деревни, где большинство подделок и рождается, могу сказать: на такую прекрасную работу у нас никто не способен.
– Они настоящие. Твой предшественник, Большой Джон, говорил, что, если я достану десять настоящих, старинных золотых монет, не переплавленных на тонкие кружки, мне разрешат забрать мать и уехать, – отрывисто проговорил Джетт. – И я воспользуюсь этим правом прямо сейчас. Можешь мне поверить: мы никогда никому не скажем, откуда пришли, да и вообще постараемся об этом забыть.
– Большой Джон пошел на уступки твоей детской безумной мечте скрыться из дома. Он ни секунды не верил, что ты достанешь такие деньги. Просто поставил невыполнимую задачу, чтобы вдохновить тебя больше работать и осваивать ремесло, – мягко сказал Вегард, разглядывая монету. – Ты что, казну ограбил? Хвалю.
– Я их не украл. Освальд заплатил мне за предательство. Я пожалел о том, что сделал, и вы пожалеете, если послушаете его, но, раз уж эти деньги у меня, спрашиваю еще раз: я могу забрать маму и уехать?
Улыбка Вегарда приобрела неприятный, угрожающий оттенок.
– Конечно. Вперед, забирай. Надеюсь, ты за два года не забыл дорогу к родному дому.
Освальд уже открыл рот, чтобы запротестовать, но Вегард остановил его взглядом, словно они – сообщники, которые отлично друг друга понимают.
– А вы щедро платите по счетам, – задумчиво протянул Вегард, когда Джетт торопливо захромал к выходу – Мы согласны выслушать ваше предложение.
– Мы не согласны, старейшина, – вдруг подал голос Риман. – Мы все. – Он обвел широким жестом своих приятелей. – При всем уважении, хромоножка прав: Барс накажет нас.
Освальд примирительно поднял руки:
– Давайте не будем спешить. Я ведь понимаю, такие решения второпях не принимают. Старейшина, можете собрать деревню на главной площади? Уверен, я смогу убедить всех жителей до единого, что мести Барса бояться не стоит, и обрисовать все возможности, которые даст нам сотрудничество.
Вегард кивнул, по-прежнему разглядывая монету у себя на ладони. Кажется, такая красота совершенно лишила его способности к сопротивлению, и Генри мысленно обругал Джетта за то, что он выбрал самый неподходящий момент, чтобы отдать свой заработок.
– Хорошо, – протянул Вегард. – Разошлю гонцов по деревне, и через час все жители будут на площади. Не хотите пока отдохнуть и перекусить у меня дома? Приглашаю и вас, и госпожу волшебницу.
– И меня, – вставил Хью, явно обиженный, что ему уделяют мало внимания.
Освальд поднялся, кивнув Вегарду, как доброму другу, и Генри в который раз поразила способность отца менять любую игру в свою пользу.
– Эй, а ты куда собрался? – крикнул Вегард вслед Генри, когда тот бросился на крыльцо.
– К Джетту, – отрезал Генри. Ножи друзей Римана вяло повернулись в его сторону, но он даже не испугался, – сейчас у него были проблемы поважнее. – Хотел познакомиться с его матерью. Зачем я вам нужен? Олдус, Эдвард, за мной.
– Ну и наглец. – Вегард покачал головой скорее одобрительно, чем зло. – Ладно, шагай, куда ты денешься. Не возражаете?
Он вопросительно глянул на Освальда, но тот только рукой махнул. На Генри он по-прежнему не смотрел даже краем глаза, и Генри это неожиданно и
