Генри почувствовал, как то, что обездвиживало его, начало понемногу слабеть, и приготовился к броску, когда произошло то, чего он не хотел увидеть никогда в жизни. Хью, продолжая вопить, замахал руками, и все существа отлетели от него в стороны. Они упали на пол, но больше не поднялись. Грибень теперь казался просто игрушкой, скриплеры – обычными пнями, Пальтишко и его дети превратились в каменные фигурки, а от кошек остались какие-то куски облезлого древнего меха. Перси вскрикнул, и Генри, с ужасом посмотрев на него, увидел, что впервые за этот день он стал похож на обычного ребенка. На ребенка, который сейчас заплачет.
А потом в комнате потемнело, и Перси, сжав зубы от напряжения, оторвался от стены и упал вперед, – но приземлился на пол уже не ребенок, а огромный Барс. Он мягко шагнул в сторону Хью с таким видом, будто ждал извинений, но тот сердито насупился, рассеянно оглядывая то, что осталось от существ.
– Они все равно были ненастоящие, – забормотал он. – Просто выдумка.
И тогда Барс прыгнул на него. Это было стремительное, короткое, смертоносное движение, и Хью не успел бы ничего сделать, – вот только сила, которая теперь была в нем, кажется, защищала хозяина, не разбираясь, плох он или хорош. Барса отбросило назад, и он рухнул на пол, не сумев даже приземлиться на лапы. Хью замер, округлив рот.
– Ух ты, – выдохнул он и посмотрел на свои руки. – Да я же теперь… Я теперь все могу.
Он поднял взгляд на Барса. В глазах у Хью было что-то такое, что Генри, упрямо кряхтевшему в попытках оторваться от стены, стало жутко до дрожи в ногах. Хью вытянул руку в сторону Барса, но тот по-кошачьи извернулся, прыгнул в сторону и растворился в воздухе.
Хью разочарованно зашипел.
– Не вижу, куда-то делся, – пробормотал он, глядя в пространство таким сонным взглядом, что ясно было: ищет он не в этой комнате. – Ну да ладно, ничего он мне не сделает. Сил у него кот наплакал. – Он рассмеялся каким-то отрывистым, истерическим смехом и обвел всех взглядом. – Это шутка, вы что, не поняли? Кот наплакал! А он сам, как кот! Ну же, давайте смейтесь!
Но в комнате стояла гробовая тишина, только Роза тихо, зажав обеими руками рот, плакала, глядя на лежавший рядом с ней пень. На пне сверху росли ветки, и в них висел обвисший венок из белых цветов, но кроме этого, ничто не напоминало о том, что этот кусок дерева когда-то был мудрым королем скриплеров.
– Тварь, – прошипел Генри, беспомощно пиная воздух. От усилий у него вздулись на шее вены, но он не сдвинулся даже на сантиметр. – Подлая тварь, я спас тебя, ты бы в бездонной яме сейчас лежал, если бы…
– Ну конечно, ты никому не дашь забыть, какой ты благородный. – Хью подошел и сел напротив. – Как же ты мне надоел. Ах, наш Генри, он такой замечательный! В каждой бочке затычка.
Хью придвинулся ближе. Взгляд у него бегал, будто он что-то читал, но даже с этим странным взглядом он ничуть не стал похож на Перси, наоборот, он и на себя-то теперь меньше был похож.
– Да ты тут везде, – медленно протянул Хью, скользя взглядом по чему-то невидимому. – Везде, куда ни посмотри. Нет уж. Нет. Теперь я решаю, как все будет.
Он протянул руку к груди Генри, сжал пальцы в кулак, и Генри понял, что не может дышать. Огонь ударил в грудь, как будто пытался изнутри продавить ребра, но он не мог вырваться из этого бесполезного слабого тела, которое изо всех пыталось втянуть хоть немного воздуха, – но тот не проходил в горло. «Вот и все», – подумал Генри, начиная терять сознание, и ужас у него вызывало не то, что он умирает, а то, что оставляет в этой комнате всех остальных.
А потом раздался громкий, звучный голос Освальда:
– Да брось, Хью. Чем убивать своих врагов, неужели не приятнее сначала хоть немного их унизить?
Генри показалось, что его сердце перестали сжимать в кулаке, и он вдохнул, кашляя и безуспешно пытаясь открыть слезящиеся глаза.
– А это мысль, – протянул Хью.
– Они все просто идиоты, – спокойно сказал Освальд. – Не понимают, какую силу ты обрел. Думают, это просто ошибка, что они все исправят. Но это теперь навсегда, так зачем тебе портить себе удовольствие и куда-то торопиться?
– Точно. Да, ты прав! – Хью поднялся и шагнул в его сторону – И что ты предлагаешь?
– Для начала я хочу поприветствовать тебя, как нового хозяина королевства: встать на колени. Ты разрешишь мне это сделать?
– Ну, давай, – неуверенно сказал Хью.
То, что прижимало Освальда к стене, исчезло, и под настороженным взглядом Хью он опустился на одно колено и склонил голову.
– Они все думали, что такие умные, – сказал он. – И кто в результате в выигрыше? Ты теперь невероятно силен, и отныне тебе может принадлежать все что угодно.
Взгляд Хью смягчился, он начал одобрительно кивать, и еще несколько минут отец продолжал говорить что-то в том же духе, а потом сказал:
– Ну вот, это же приятно, правда? Пусть остальные тоже встанут на колени. Смотри, кто тут у нас: принц, красавица из дворца, жалкий уродец, которого вдруг назначили хранителем ключа, волшебница и герой, которому ни за что достаются все почести. Они тебя даже не замечали, разве не здорово будет,
