— Рыков! Лев Петрович Рыков!
— А ну-ка выйдем! — схватив напарника за рукав кителя, Виктор выволок того из кабинета. — Это не папаша Рыков, видно невооруженным взглядом.
— Конечно, нет.
— Кто мог назваться его именем, как думаешь?.. Есть идеи?
— В голову приходит только одна.
— И мне тоже. Но Рыков-младший длинный, с меня ростом, если не выше, а тот, который на фото — среднего роста. Но ведь он не Пупкиным назвался, и поэтому — дуй сейчас же к Рыкову-старшему. Покажи фото подозреваемого, допроси по всей форме на предмет знакомства с горничной, четой Грушиных и алиби на момент убийства. У самого алиби проверить, о результатах доложить срочно. Ясно?
Виктор вернулся в кабинет, где продолжала всхлипывать Августа: — Он что-нибудь рассказывал о себе?
— Да, говорил, что вдовец, работает в Министерстве иностранных дел. Он очень акцентировал тот момент, что его жена умерла, и я считала это авансом.
— Как, по-вашему, сколько ему лет?
— Лет сорок. Сорок пять от силы.
— Да будет вам известно, уважаемая Августа Яковлевна — настоящему Льву Петровичу Рыкову шестьдесят пять лет.
— Что значит — настоящему?
— А то и значит. Вас подло обманули. И покрывать вам этого человека нет никакого смысла. Скорее всего, именно он убил вашу хозяйку. Вспоминайте все, что знаете о нем. Как вы с ним связывались?
— Созванивались. У меня есть номер его мобильного. Вот! — Августа продиктовала Глинскому номер. Виктор скинул его Жене «Пробей срочно!»
— Когда в последний раз виделись?
— Два дня назад. Мы ходили в кино.
— Августа Яковлевна! Нет ли у вас какой-нибудь вещи, которую он держал в руках?
Она сначала горько покачала головой, а потом встрепенулась: — Он мне цветы подарил! Они так красиво упакованы, что я не стала их разворачивать. Так, в бумаге, в вазу и поставила.
— Букет мы изымем.
— Как жаль…
— Августа Яковлевна, поверьте мне, цветы — это последнее, о чем вам следует сейчас сожалеть.
— Вы хотите сказать, что Левушка меня убьёт?
— Никакой он не Левушка.
— Для меня он — Левушка, — горько возразила горничная. — Все же не могу поверить…Он музыку любит, мы с ним на концерт ходили.
— Когда?
— За пару дней до убийства Марии Павловны.
— Кто покупал билеты?
— Левушка и покупал, — хлюпнула носом Августа Яковлевна.
— Куда ходили?
— В музыкальный центр на Арбате. «Венгерские танцы» и скрипичный концерт Брамса.
Виктора осенило: — Говорите, сам… Левушка покупал билеты? Лично или по Интернету?
— Я не знаю…
— Места, где вы сидели, можете вспомнить?
Женщина напряглась: — Где-то… где-то в середине.
— В середине чего?
— В середине зала…. Я не помню! — разрыдалась она.
— Может, покажете?..
Она помотала головой: — Нет, нет…. Не смогу. Вы разрушили мою жизнь…
— Я? — искренне удивился Виктор. — Вам не следовало быть такой доверчивой и впускать в свою жизнь малознакомых людей.
— Конечно! — с горечью воскликнула Августа. — Люди вообще доверчивы. Только одним это сходит с рук, а другим приходится расплачиваться!
— Что вы имеете в виду? — нахмурился майор.
Женщина насупилась и упрямо отвернулась, но Глинский не спускал с нее настороженного взгляда: — Августа Яковлевна, — с недвусмысленной угрозой произнес он. — Вы же не хотите, чтобы я привлек вас к уголовной ответственности за сокрытие фактов?
