– Сколько времени? – спросил он.
– Ну, десять.
– Скоро Новый год.
– Умных завезли? Без тебя знаю, что Новый год. Мы бы уже давно по домам разбежались, к семьям, в уют и тепло. А приходится тут сидеть, уговаривать.
Не было у Михалыча никакой семьи. А у Васьки в сторожке жила Шура, помятая жизнью баба лет за сорок, которую Пашка никогда не видел трезвой. Васька ее выгонял, а она возвращалась, будто собачонка, которой просто больше некуда податься, кроме как к садисту-хозяину.
– Вы меня убьете?
– Дурачок, что ли? Кто же людей убивает. Мы не звери. Тут честный бизнес. У Васьки есть нормальная хата в соседнем городе. Километров сорок. Сами же и довезем. Уплотнение, так сказать. Понимаешь, в Подмосковье сейчас конкуренция, честным людям жить негде. А ты в двушке устроился, так сказать. Тебе какая разница, где жить? А там чисто, лес рядом, свежесть…
Михалыч втянул носом воздух, будто и правда уловил в квартире какую-то свежесть. За его спиной появился Васька Дылда. В руке он держал разноцветную коробку.
– Слышь, друг, ты их даже не распаковываешь, что ли? – спросил он. – Прикинь, Михалыч. Так в разобранном виде и лежат. У него тут «порш» крутой. Коллекционный, видать. Может, это, толкнем потом его коллекцию? Сколько тут бабок набежит?
– Машины я себе оставлю, – сказал Пашка и сплюнул кровавой слюной. – Это подарки. Подпишу, что надо, но машины не трогайте. Со мной поедут.
Васька ухмыльнулся:
– Подарки? От кого?
– От Деда Мороза.
Михалыч с Ваской одновременно заржали.
– С юмором у тебя нормально, друг. Я сразу понял, что ты толковый парень! Реально! – Михалыч взял Пашку под локоть, рывком поднял и повел из комнаты в кухню, где на столе все еще стояла новогодняя еда: купленные в супермаркете салаты в пластиковых тарелках, дольки лимона, оливки в блюдце и бутылки с водкой и коньяком. Еще в кухне воняло куревом. Пашка поморщился. Просил же открывать форточки.
Михалыч отодвинул тарелки, положил на стол бумаги и ручку. Усадил Пашку на табурет.
– Ну что, договорились? – спросил он.
Пашка косился здоровым глазом в комнату, на Ваську, который все еще вертел в руках коробку с машинкой.
– Насчет коллекции я серьезно, – сказал он. – Оставьте в покое. Это папа подарил. Он каждый год дарит.
– Папа? Ты же, это, сирота.
Пашка протянул руки, взял бутылку с колой и сделал несколько глотков.
– Я не сирота, – сказал он. – Так просто получилось.
3
Пашка помнил, как в четыре года к нему впервые пришел Дед Мороз. Конечно, это был переодетый папа. Пашка легко его узнал по добрым глазам и щетине, пробивающейся из-под ватной бороды. Еще от папы пахло водкой, как всегда.
Дед Мороз потрепал Пашкины волосы и попросил рассказать стихотворение. Пока Пашка старательно рассказывал «К нам на елку, ой-ой-ой…», Дед Мороз налил себе стопку, выпил с мамой и двумя тетями, закусил бутербродом со шпротами (отодвинув бороду на плечо), а потом протянул Пашке подарок – сборную модель грузового автомобиля «ГАЗ-66». На таком, только настоящем, папа ездил у себя на работе. Он был водителем в воинской части.
Через полгода папа куда-то пропал. Пашка слышал, как они с мамой часто ругались в кухне, когда думали, что сын спит. Потом исчезли папины вещи – одежда из шкафа, обувь, шины от автомобиля с балкона. Папа перестал приходить после работы, а вместо него появился вдруг дядя Толя, который постоянно рассказывал анекдоты и хлопал маму ладонью по попе. Дядя Толя Пашке не нравился, потому что от него неприятно пахло потом, а еще он не разбирался в моделях машин.
Мама сказала, что папу перевели в другую часть – он работал водителем в армии – куда-то так далеко, что туда не брали ни жен, ни тем более детей. Пашка поверил, хоть и ненадолго.
Как-то раз ночью Пашка проснулся в своей комнате от внезапного страха. Показалось, что кто-то смотрит на него в окно. Сквозь прозрачные занавески мигали далекие огни из окон других домов, мутным светом расплывался в небе огрызок луны. И было еще что-то. Бесформенное и тихое. Пашка
