бросился в комнату к маме – он часто спал с родителями, и в этом не было ничего зазорного. В темноте маминой комнаты он увидел дядю Толю. Он был голым и потным, лежал сверху на маме, между ее раздвинутых ног, и ритмично двигался вверх-вниз, издавая при этом ужасные похрюкивающие звуки. Мама тоже издавала звуки, она стонала, и ее тонкие красивые пальцы впивались в жирный дяди Толин зад.
– Что ты, мать твою, делаешь? – дядя Толя обернулся и, не переставая двигаться, затряс кулаком. – Вали отсюда быстро! И дверь за собой прикрой! Извращенец мелкий!
Пашка бросился обратно в детскую, забрался под одеяло и трясся без сна до утра.
На следующий день дядя Толя поставил на дверь маминой комнаты замок, а потом поговорил с Пашкой.
– Пора становиться взрослым, – сказал он. – Тебе почти пять, будь мужчиной. Ты должен понимать, что твоей маме нужна личная жизнь. Она и так испортила себе нервы, когда жила с этим… в общем, никаких ночных прогулок из комнаты в комнату. Будешь слушаться меня, как будто я твой отец. И тогда все будет хорошо, понял?
Пашка кивнул, хотя ничего он не понял. Дядя Толя никогда не смог бы стать его отцом, хотя бы потому, что не разбирался в автомобилях.
Дважды Пашка ломал замок на двери и ходил по маминой комнате, разглядывая ее журналы на столике у зеркала, валяясь на ее кровати и читая книги, которые оставлял дядя Толя. Пашка никак не мог взять в толк, отчего вдруг ему запретили ходить по квартире просто так.
Когда дядя Толя находил сломанные замки, он выкручивал Пашке уши. Не больно, но неприятно. Гораздо хуже было то, что некому было вмешаться, никто не мог заступиться за пятилетнего пацана. От осознания этого Пашка беззвучно плакал, слезы текли по щекам и губам, и он слизывал их, чувствуя солоноватый привкус.
4
Папа пришел на Новый год в образе Деда Мороза. От него снова пахло водкой, глаза слезились, а походка была нетвердой. Когда раздался звонок в дверь – за полчаса до боя курантов – Пашка первым бросился открывать. Почему-то он сразу понял, что это пришел папа.
У папы в руке был подарок – блестящая коробка со сборной моделью «ГАЗ-21И» – популярной «Волги» голубого цвета.
– Как ты тут без меня? – спросил папа, присаживаясь перед Пашкой на корточки.
Пашка не выдержал и расплакался. Он вспомнил, как дядя Толя выкручивал ему уши.
– Тебя тут обижают? – спрашивал папа. – Скажи мне, обижают? Мамка, что ли, вконец реальность потеряла?
Пашка не знал, что ответить. Он обвил папину шею руками и плакал навзрыд в мягкую ватную бороду.
– И что? – спросил Михалыч. – Разобрался?
Они с Васькой Дылдой сидели за кухонным столом и доедали оливье из пластиковой упаковки. Возле Васьки лежала нераспечатанная коробка того самого «ГАЗ-21И» голубого цвета.
Пашка пожал плечами:
– Я не помню. Мне потом сказали, что произошел несчастный случай. Как раз в ночь Нового года где-то замкнуло проводку, загорелась гирлянда на елке, а потом и вся квартира. Мама и дядя Толя задохнулись от угарного газа, а меня нашли на улице у дома, в вязаных носках и трусиках.
– А папку твоего?
– Я не помню. Я плакал у него на плече… а потом пришел в себя в больнице. Если бы не коробка с машинкой, я бы вообще решил, что папа мне приснился.
– Занятная история, – ухмыльнулся золотыми зубами Васька и как бы невзначай пододвинул листок ближе к Пашке. – Выходит, папка до сих пор к тебе приходит и дарит машинки?
– Каждый год.
– Наряжается Дедом Морозом и вот так вот запросто приносит подарки?
– Да. Ни разу еще не забыл.
5
В детском доме Пашка оказался в одиннадцать. Сразу после смерти мамы его забрала на воспитание бабушка, которая тоже умерла через шесть лет
