Похоже, слова его не убедили инспектора Ласло.
– Думаю, вам и миссис Клайн лучше пройти со мной.
Беатрис величественно кивнула – ну, в точности королева, поднимающаяся на эшафот. Реджи, пошатываясь, побрел к двери.
– Погодите, – воскликнула я. Перед моими глазами, точно в тумане, разворачивалась удивительная сцена. Но я понимала: надо действовать, пока дело не зашло слишком далеко. – Это не Реджи. И не миссис Клайн.
Все удивились этим моим словам и уставились на меня. Я и сама удивилась, но знала: надо продолжать, раз уж начала. Ведь мне удалось отыскать последние фрагменты пазла в летнем домике, и теперь самое время узнать правду.
– Реджи Лайонс не убивал Изабель. И миссис Клайн – тоже. Это сделал кто-то другой.
Инспектор Ласло был раздражен сверх всякой меры, но не перебивал меня. Хоть в этом следовало отдать ему должное.
– Понимаете, мне с самого начала показалось странным, что Изабель Ван Аллен решила вдруг вернуться в Лайонсгейт. Да, у нее были финансовые трудности, это верно, но она могла написать свою вторую книгу и в Африке. Да где угодно, в любой другой точке земного шара. Она говорила, что вернулась в поисках правды, но я думаю, она приехала сюда с целью мести.
– Мести? – удивленно воскликнула Лаурель. – Но кому?
Я оглядела комнату.
– Беатрис.
На секунду маска холодной невозмутимости слетела с миссис Клайн, и она посмотрела удивленно.
– В то утро Изабель за завтраком сказала мне, что люди должны платить за свои грехи. Я удивилась. И поначалу подумала, что она имеет в виду цену, которую должна заплатить за то, что произошло после выхода романа «Жертва зимы», но позже выяснилось, что она имела в виду совсем другое. Она говорила о том, что пыталась найти истинную любовь.
Мой взгляд обежал присутствующих, на миг задержавшись на Реджи, мистере Уинтерсе и мистере Коллинзе. Все они были ее любовниками.
– Она заигрывала с каждым мужчиной в компании, – продолжила я, – но по-настоящему интересовал ее только Брэдфорд Гленн. Я нашла отрывки из нового романа, который она сочиняла в летнем домике, описание героя как нельзя более точно подходит именно ему. Однако произведение это так и осталось незаконченным. Мистер Гленн почти не обращал на нее внимания, думаю, Изабель была просто в ярости от того, что все старания и уловки ее напрасны. Ведь она привыкла всегда получать все, что хотела. И это о многом говорит. А мистер Гленн даже в сторону ее не глядел. Всячески избегал ее, и она решила ему отомстить. И когда погиб Эдвин Грин, она нашла идеальный способ разрушить его жизнь.
– Так Брэдфорд не убивал Эдвина? – спросила Лаурель.
– Нет. И Изабель знала, что он не убивал. Она и… – тут я запнулась немного, – и еще один джентльмен… короче, их видели выходящими из летнего домика поздно ночью. Если так, то тогда бы они наткнулись на тело по пути к дому. Лично мне кажется, что Эдвин Грин все еще спал в летнем домике, когда они ушли, а позже очнулся, пытался добраться до Лайонсгейта сам, но рухнул в снег и замерз, как позже установил коронер.
Я покосилась на Фриду и увидела, как она взяла мужа за руку. Мистер Коллинз вздрогнул, но руки не убрал.
– Она написала роман с целью отомстить Брэдфорду Гленну за то, что он ее отверг, – продолжила я. – В его предсмертной записке была фраза о том, что он ни в чем не виноват, ну, разве что слишком сильно любил. И это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Изабель. Она не могла этого простить, не могла простить Беатрис. К тому же дела ее в Кении шли не очень хорошо, вот она и решила вернуться и довершить начатое. Рассказать всем вам, что пишет вторую книгу. Ведь написав первый роман, ей удалось заработать немного денег. Но она так и не показала вам, мистер Робертс, эту свою рукопись.
Он поднял голову – выражение лица самое несчастное. Я понимала: для него сильнейшим ударом был тот факт, что Изабель все эти семь долгих лет вынашивала планы мести на почве страсти к другому мужчине. Его жизнь, жизнь его брата так мало для нее значили… Его красивое лицо было искажено болью.
– Нет, – тихо сказал он. – Она никогда не показывала мне эту рукопись, ни разу.
– А все потому, что она вовсе ее и не писала, – объяснила я.
Все удивленно на меня уставились.
– Нет, писала! – воскликнул Реджи, и голос его задрожал от ярости. – Я сжег ее. После того как заколол ножом.
– Успокойтесь, мистер Лайонс, – сказал инспектор Ласло, не отрывая от меня взгляда. – Продолжайте, миссис Эймс.
– В камине комнаты мисс Ван Аллен жгли какие-то бумаги, но не думаю, что то была рукопись. Не думаю даже, что она вообще намеревалась написать эту книгу. Просто потому, что не рассчитывала вернуться в Африку живой.
Мистер Робертс застонал и спрятал лицо в ладонях.
Я обернулась к мистеру Уинтерсу. Он смотрел на меня с рассеянно-мечтательным выражением, словно только что произнесенное мной не имело к нему никакого отношения. Может, и не имело. Возможно, он так до конца и не был связан с реальным миром. И так было лучше и удобней для него.
– Мистер Уинтерс, вы говорили мне, что Изабель прислала вам письмо из Кении. И она утверждала в этом письме, что мечтает провести всю
