Лугонг снисходительно усмехнулся.
— Конечно не будешь. Ты не бонец, а если бы даже и был, то слишком стар, чтобы научиться. Но сейчас ты сам как Дордже, только слабее и можешь ходить в туалет и переваривать пищу.
— И что? Повесите меня стену как амулет или на шею какому-нибудь покойнику?
Лугонг расхохотался настолько оглушительно, что у Эрика заложило уши в тесном пространстве машины.
Пикап взвизгнул тормозами и резко остановился.
В двух метрах впереди трак упирался в сплошную коричнево-зеленую стену кустов, густо переплетенных лианами и колючими ветками. Эта стена поднималась вверх на несколько метров и округло загибалась вперед, словно оплетая верхушку невысокого холма.
Лугонг включил первую передачу и медленно поехал прямо в эту стену. Сначала передний бампер, радиатор и капот начали втискиваться в эту зелень, которая под давлением автомобиля неохотно расступалась перед механической мощью. Эрик увидел, что густо сплетенные ветви перевязаны тонкой бечевой цвета яркой листвы. Не обращая внимания на царапающие краску колючие сучки, Лугонг осторожно двигал пикап вперед. Наступил момент, когда машина полностью оказалась оплетена листьями и ветками. Словно жук внутри огромного куста. Еще пара метров, и автомобиль медленно выполз из живой изгороди в небольшую горную лощину между двух заросших кустами и лишайником подножий крутых горных пиков. Эрик обернулся и посмотрел назад. Изгородь полностью сомкнулась и выглядела совершенно непроходимой. Лугонг выключил двигатель.
— Мы должны сидеть и ждать хозяев, — негромко сказал Лугонг. — Такова традиция.
Эрик принялся рассматривать лощину, которая была шириной метров пятьдесят, через лобовое стекло.
Вдоль левого подножия довольно густо росли сосны и какие-то хвойные деревья, название которых он не знал. Между деревьями он разглядел причудливые хижины из бамбука, скрепленные раствором. Крыши и стены этих хижин были покрыты густой растительностью так плотно, что возникало впечатление, что эти сооружения — часть самого леса. Далее, за хижинами, тесно прижавшись к камням, горел костер, на котором стоял большой котел с каким-то кипящим варевом. Дым от костра поднимался прямо в кустарник, растущий на пологом склоне, и исчезал в нем, полностью растворяясь среди листвы. Правую сторону лощины ограничивала бугристая стена из огромных валунов, нагроможденных в бесформенную кучу, по какой-то прихоти природы. Десятки мелких водопадов струились с этих гранитных глыб и падали в длинную, видимо искусственную канаву, сливаясь в один бурлящий ручей. Ручей исчезал где-то в дальнем конце лощины. Поверх камней были видны густые заросли травы и молодых деревьев, покрывающих все подножие скалы.
Середину открытого пространства занимала глинистая, идеально круглая утрамбованная площадка, в центр которой был вкопан пятиметровый деревянный столб. От вершины столба к краям площадки ко вбитым в землю деревянным колышкам были привязаны веревки с разноцветными бонскими флажками. Эрик собрался было спросить, сколько им еще сидеть в машине, но в этот момент из последней хижины, пританцовывая, вышла процессия.
Впереди шли двое мужчин, одетых в просторные белые сари, стянутые на плечах красными лентами. Эрик пристально вгляделся: настоящее женское индийское сари. Никаких сомнений. Один из мужчин выглядел гораздо старше второго. Головы обоих были украшены деревянными клобуками с ниспадающими на плечи покрывалами. Оба держали в левой руке по рамочному барабану, а в правой по бедренной кости какого-то животного.
Четыре приставных шага, четыре синхронных удара в барабаны и минутное кружение на месте. Подолы обоих сари поднимались и кружились в виде грибных шляпок, обнажая длинные подштанники и щиколотки, украшенные браслетами из бисера. Позади мужчин шли две женщины в пестрых халатах, полностью повторяя движения мужчин. Процессия дошла до центра площадки и остановилась у столба, опустив руки и головы.
— Делай как я, — Лугонг подал Эрику знак выходить.
Почти одновременно они вышли из машины. Лугонг скрестил руки внизу живота и двинулся к центру площадки, величавой походкой. Эрик как сумел сымитировал его движения и, стараясь не отставать, зашагал, держась справа от него. Они остановились на границе круга, не шевелясь и сохраняя молчание. Через несколько минут старший из джанкри, ударив один раз в свой бубен, громко прокричал длинную фразу на каком-то языке. Лугонг, чуть склонив голову, ответил на эту тарабарщину несколькими странными словами. Эрик понял, что официальная часть закончилась. Процессия поспешила к прибывшим, склонясь в низком поклоне. Старший подошел к Лугонгу и, взяв обеими руками его левую руку, несколько раз приложился лбом к тыльной стороне ладони. Затем подошел к Эрику и проделал то же самое. Эту церемонию повторил младший и обе женщины.
Но один инцидент смутил Эрика. Когда старшая из женщин взяла его за руку, ее будто тряхнуло током. Взглянув в его глаза, женщина рухнула на колени. Он растерялся и покраснел, оглядываясь на Лугонга. Тот выкрикнул что-то повелительное. Так же поступил и старший из мужчин. Женщина вскочила на ноги и, смешно семеня ногами, не поворачиваясь спиной, заспешила назад к хижине. Не понимая, что произошло, Эрик почувствовал, что внезапно и обильно вспотел.
— Все в порядке, — сквозь зубы процедил Лугонг, — она почувствовала нижний мир в тебе.
Старший из мужчин, еще раз поклонившись, пригласительно указал на дымящийся костер с котлом. Лугонг с Эриком проследовали к костру, по обеим сторонам которого были устроены подобия кресел, устеленных свежей мягкой травой. Усевшись на эти сиденья, оба расслабленно откинулись на каменные спинки. Из котла на костре тянуло невыносимо вкусным запахом. Эрик неожиданно осознал, насколько он голоден.
— Что дальше? Долго мы будем здесь сидеть? — спросил он Лугонга.
— Не знаю точно, — ответил тот. — Им нужно переодеться в лучшие одежды, совершить ритуал очищения. Такие гости, как мы, не часто навещают
