– Это все любовь, – уверенно заявила сестра, заглатывая сырок. Я фыркнула и покачала головой.
– Любовь? У тебя что, вообще нет других ответов в жизни. Любовь правит миром? А как же деньги? Власть? Амбиции? Между прочим, она была блондинкой. Ее теперь вообще не узнать. Я вот подумала, а может быть, она от кого-нибудь прячется?
– А что, это вариант, – оживилась моя сестра, разговаривая с набитым сырком ртом. Я с трудом разбирала ее слова, но попросить ее повторить – рисковать получить кувшином по голове. – Может быть, она вообще под следствием.
– Не думаю я, что она под следствием.
– Да что ты знаешь о людях! – возмутилась моя сестра, недовольная тем, что я с ней спорю. Я благоразумно замолчала. Все психологи, особенно все те психологи, что изучают эту «науку» по статьям блогеров из Интернета, абсолютно уверены в собственном глубоком и безошибочном знании человеческой природы во всех и любых ее проявлениях. Волнующий, беспокойный тезис о том, что они могут чего-то не знать или, не дай бог, в чем-то ошибаться, редко волнует их безупречное море уверенности в себе. У них там всегда штиль. Да, возможно, у таких психологов самих не все безупречно. Возможно, они несколько лет потратили, чтобы заполучить в свои сети мужчину по имени Сережа, от которого толку – ноль, а иногда даже много вреда. Но он – Большая Любовь, он – отец, он – теперь еще и официальный муж. И пусть Сережа снова неизвестно где. Моя сестра уверена, что из нас двоих именно я совершенно не умею разбираться в людях.
– От чего же тогда бежит твоя Королева? – пожала плечами моя сестра и принялась за второй творожный сырок.
– Может быть, от самой себя? – предположила я. – Ты бы слышала ее. Она хотела, чтоб ее жизнь была такой же простой и прекрасной, как моя. Моя жизнь!
– Да уж, конфуз, – хмыкнула сестра и скомандовала везти ее гулять, в магазин. Потому что, как ни крути, а сырки в холодильнике кончились.
Любая кошка, брошенная в воду, становится морским котиком. Мы привыкли выживать на работе любыми возможными способами. Не так часто случалось нечто восхитительное прямо в середине рабочего дня, но в тот день так и произошло. Хотя ничто не предвещало. Утро было самым что ни на есть обычным, разве что немного более жарким, чем накануне. Москва решила сделать из нас всех картошку фри, а обжигающе горячие машины только подливали масла. Именно из-за этой проклятущей жары (которую, безусловно, мы все так ждали и умоляли прийти) я и оказалась в такой дурацкой и одновременно чудесной ситуации.
Итак, была жара. Такая, при которой никакой дресс-код не выживает. Менеджеры-шменеджеры – еще куда ни шло, но мы, работники непереводимых последовательностей, хакеры пера и топора, однозначно забили на все и пришли на работу практически как на пляж. Я лично была в тот день облачена в солнцезащитные очки, салатовый топ на бретельках и к нему такие же салатовые шорты, короткие, больше похожие на трусы. Джонни, наш охранник, встретил меня на проходной таким взглядом, что стало понятно – это уж чересчур. Но прямо следом за мной заходила девушка в тонкой, почти прозрачной тельняшке на бретельках, и внимание Джонни было отвлечено. Сложная, ой сложная у него работа – особенно в такие вот летние дни.
Конечно, это было ошибкой. Естественно, неприлично, ведь нужно же иметь в одежде хотя бы один кармашек для телефона и кредитки. Но кошелек можно и в руках понести, а у нас на двадцать шестом постоянно экономили на кондиционировании – видать, весь холод улетал вверх, на этаж руководства, и даже в салатовом наборчике, больше похожем на пижаму, мне было жарко. Так вот и вышло, что я поперлась в столовую в одном только салатовом костюме и с кошельком в руках. Телефон я не взяла, потому что его некуда было положить, а сумку – потому что ну кто, в самом деле, ходит в столовую на работе с сумкой. Только идиотки. А я не такая, нет.
Мы с Машкой поели. Потом постояли между этажами на лестнице, пока она по-тихому заправлялась своим никотиновым паром, наркоманка проклятая. Машка говорила, что у нее плавятся мозги, что буквально невозможно дышать в такую жару, но при этом бесперебойно сосала свою электронную трубку. Потом она пошла в одну сторону по коридору, а я в другую. Мы были как две шпионки, встретившиеся где-то в лабиринте нашей «Поехавшей Башни» для обмена данными. Именно поэтому я вышла в холл в достаточно нетипичном для меня месте, недалеко от перехода из нашей «Башни» в другое здание холдинга, двадцатитрехэтажный «Биг Бен», в малом лифтовом холле. Было там тихо и пусто, самый разгар рабочего дня, что-то около половины третьего. По коридорам, разлетающимся в стороны тремя лучами, изредка пробегали люди в деловых одеждах и с несчастными лицами. Еще бы. Они с завистью смотрели на мое салатовое безобразие. Я же решила прикупить себе пакетик мятного зефира. Вот тут-то оно и произошло – чудо!
