отшатнуться в нужную сторону. На самом деле Шепот просто промазал в запале – хлыст впился в дверной косяк, разнося в щепу дряхлую деревяшку. Следующий удар оказался куда прицельнее. И вот тут уже Арнохе пришлось призвать на помощь всю свою физподготовку, помноженную на недавно обретенную и не до конца обжитую еще львиность.
Однако удачно.
Подбородком о порог приложился больно. Но оно того стоило – знак хлыста просвистел над головой. Знать бы, насколько велико сходство знака с обычным хлыстом, который может нанести некислый вред противнику даже после удара, так сказать – в возврате… Но эта информация не пригодилась – хлыст врезался прямо в полки. На Арноху повалилось какое-то барахло. Спасибо, что скорее шапки-шарфы, чем, например, банки с краской, оставшейся от ремонта вековой давности. Он практически вжался лицом в ковровую дорожку возраста гипотетического ремонта. И сообразил.
Вытертый половик был длинным – во всю комнату. Прямо посередине стоял красный от злости Диймар. И уже заносил руку готовясь вырисовать новый знак.
Некоторые действия кажутся долгими, если их обдумывать. На деле для них даже секунд не требуется, так, малые их доли. Чтобы подняться на локтях и рвануть на себя пыльный половик, у Арнохи ушло как раз столько. И три раза по столько, чтобы прокашляться и подбежать к Диймару, уговаривая самого себя не разжигать львиный огонь в голове.
– Шепот, ты чего творишь?
Риторический вопрос, особенно если учесть, что он опять уселся верхом на злополучного трилунца, для верности прижимая его подбородок своим коленом. Как бы подпирая снизу, чтобы тому дышалось с усилием. Тогда не до знаков будет, а там, глядишь, и остынет.
– Ее… нет, – прохрипел Диймар, безуспешно выдираясь из захвата.
– И куда она могла пойти? Быстро думай.
Поверженный так удивился, что даже забыл сопротивляться.
– Как – пойти? Идиот, она же браслет!
А, вот он о чем! Арно перестал вжимать противника в пол. Тот поднялся, откашливаясь. Знаки творить даже не пытался – руки дрожали.
– Я о карте говорю, а ты? О, мрак, Евгения ушла? Куда? Вот дура, башка безлунная!
– Уймись, потом дерьмом ее польешь, – буркнул Арно. – Думай, куда она могла податься, все-таки ты ее лучше всех знаешь, уж точно лучше меня. А я попробую еще раз ей позвонить, вдруг все же ответит.
И тут из кухни донеслась мелодия Женькиного звонка – сам же Арно и ставил что-то первое попавшееся, из классики в рок-обработке!
Парни кинулись на кухню, едва не сшибая друг друга с ног, хотя обоим было яснее ясного – телефон звонит в одиночестве, без хозяйки. Зато на столе стояла незакрытая коробка печенья.
Просторная кухня располагалась в помещении, которое, вероятно, задумывалось как веранда. А может, и являлось таковой много лет назад. Поэтому Арноха запомнил кухню холодной, даже немного такой… сыровато-промозглой. Но сейчас в ней было очень сухо и жарко.
– Надо же, плиту не выключила… Иногда мне кажется, что ты ее не зря ругаешь. – Арно шагнул к газовой плите, но попутно подхватил со стола Женькин телефон. – Фотографию сделала меньше двух часов назад, – сообщил он Диймару, – после этого вообще никакой активности, – и перебросил трилунцу аппаратик.
– Вот она, карта! – выдохнул тот, вглядываясь в Женькино селфи. – Евгения Радова надела на руку браслет. А потом произошло что-то. Она вышла из дома без телефона и не выключила плиту. Значит, собиралась вернуться через минуту-другую. Но не вернулась.
Арно молча направился к двери.
– Ты куда? – растерянно спросил Диймар.
– А ты как д-ду-думаешь? – Арноха перевел дыхание, справляясь с заиканием. Было странно от того, что не получалось оплакивать погибшего друга, а, напротив, приходилось идти куда-то с его убийцей. – Думаешь, у меня нет дел важнее, чем тебя прибить? Пошли, надо Евгению найти. Держись рядом, но если хоть один знак без моей команды сотворишь, я превращусь, и хана тебе. По дороге расскажешь мне все, о чем я спрошу. А спрошу я о многом. Сам удивился, как твердо это прозвучало. И тут же порадовался, что Диймар не стал возражать.
– Ты знаешь, куда идти? – только и спросил трилунец вместо споров.
– В целом, нет, – признался Арно, – но, сам посуди, Евгения вышла без телефона, значит, рассчитывала сразу вернуться. Теперь смотри, вот журнал звонков. Леле звонила, Рудо, Каринку набирала. Ни одного незнакомого номера. Ее не могли позвать по телефону.
– В окно кого-то увидела? – предположил Шепот.
– Типа того.
И Арноха рассказал о вертолетике и волчьем запахе, который учуял Кира.
Шепот кивнул, словно ни капли не удивился.
– Я знаю, куда идти, – просто сказал он.
– Тогда поведешь.
