– Сначала – да, ради этого. Чтобы драконом… – Бледное лицо Диймара пошло алыми пятнами.
Лицо Карины как-то странно дрогнуло. То ли чуть не кинулась превращаться, то ли просто чуть не разревелась.
– А потом, похоже, передумал? А еще потом – дуб-орех-мочало, начинай игру сначала? – Она сжала кулаки.
– Дура! – рявкнул Диймар и клацнул зубами точь-в-точь, как Карина-волчица. – Я потом… я потом…
– Ну-ну, давай, ври!!!
Диймар прервался на полуслове. На полувздохе даже. Миг смотрел в Каринкины зеленющие глазищи. А потом сгреб ее за плечи и даже за волосы. И поцеловал.
И Арнохе тут же мучительно захотелось отвернуться. Но в то же время – смотреть, не отрываясь, не упуская ничего.
Потому что в общей дикости и страшности происходящего этот отдельный момент был красив и волшебен.
Карина задрожала. И, как это называется в книгах, ответила на поцелуй. Точнее сформулировать Арноха не смог бы даже под дулом пистолета по крайней скудости опыта. Но этого и не требовалось. Она ответила на поцелуй. Вся ее худенькая фигурка подалась вперед, к жадно впившемуся в ее губы парню.
Волосы Карины, растрепанные, в сосульках грязи, вдруг словно полыхнули. В темном багрянце проступили яркие полосы – розовые, оранжевые. Словно над поляной разлился ранний зимний закат.
Диймар со стоном выдохнул, его рука с затылка девочки скользнула куда-то на шею…
И в следующий миг Карина со всего размаху въехала ему головой в нос. В точности, как полчаса назад описывала Арнохе.
– Сделаешь так еще раз, – совершенно спокойно произнесла Карина, словно не она только что ругалась и целовалась, – и я тебя на куски порву. Мелкие.
Диймар только прижал руки к лицу. Из разбитого носа пошла кровь. Да, новый год у него не задался прямо со второго января.
– Кто-нибудь догадался это заснять? – нарушила всеобщее немое оцепенение Тоня.
– А папа… он все же спасся? – невпопад спросила Женька.
Диймар Шепот вдруг рассмеялся через кровь, заливающую лицо.
– Не волнуйся, Евгения Радова. Спасся. Сотворил знак доспеха, примерно в десять раз лучше моего, и ушел. И уволок ком золота-камешков. Похоже, что в доме хранилась куча артефактов…
– Куча, – жалобным голосом подтвердила Евгения, – я сама видела.
– Ну вот. Обычная побрякушка будет час плавиться, а артефакт за полминуты в лужу превратится – издержки производства, даже штучного. Засядет твой папа где-нибудь и будет разбираться, что чем являлось и насколько безнадежно пострадало… А знаете что? Если вы меня убивать не собираетесь, то ну вас во мрак, я отправляюсь в Трилунье. Картой можете подавиться, без нее обойдусь.
– Тебе-то карта зачем? – удивилась Тоня.
Карина сверкнула глазами.
– Выгодно продать хотел, – сообщила она. – Вы двое, не поняли, что он вообще-то враг? Он убил Рудо.
– Что?! – хором воскликнули волчата и Женька.
– Ну спасибо, Карина Радова! – Диймар развел руками.
От немедленной и, скорее всего, кровавой расправы его спас, как ни странно, Кира. Он появился со стороны леса, видимо срезал путь от «Дома Марко».
– Все. За мной. Быстро. Сюда пожарные едут. И полиция, – сказал он, не теряя времени на выяснения, кто такие Андрей и Тоня.
– Еще чего, – вскинулась светловолосая девочка, – у меня дела! Андрей, ты со мной?
– Стоять. – Ликантроп сгреб Тоню за шиворот, пресекая бунт, пока тот и назреть-то не успел. – Дела не сбегут. – И обратился к Карине: – Твоя помощь нужна. Иначе все прахом.
Андрей дернулся, готовясь выручать подругу, но то ли оценил масштабы Киры, то ли учуял ликантропий запах, то ли просто счел разумным следовать за другом Арно. Арноха явно вызывал у мальчишки доверие.
– Кира, – с отчаянием выговорила Карина, – мне надо бегом в Трилунье! Я кое-как отца задержала, да и то, думаю, он уже к утру разберется, что карты среди расплавленной дребедени нет…
Кира, уже направившийся в лес, остановился.
– Эй, малявка, – выдал он удивленно, – ты забыла? Мы – свои. Задержим твоего батю.
Карина поплелась за Кирой. Даже спина ее излучала сомнения в правильности поступка.
– Я-то зачем Марку Федоровичу понадобилась? – спросила она. – Надеюсь, в школу не отправит, потому что обещал Ларику за мной присмотреть. А то вот где эти присмотры уже! – И махнула рукой возле горла. Так энергично, что, приблизь руку к шее еще на полсантиметра, и голова с плеч долой.
– Над, – коротко и емко объяснил ликантроп.
