— Я не могу отдыхать, когда ты в моем доме с чем-то там разбираешься! И вообще присутствуешь! — возмутилась я, правда, не слишком активно.
— Все, — остановил Башкирцев наши дебаты. — Ты отдохнешь и с новыми силами примешься меня выпроваживать и язвить! — закрыл он тему тем самым своим безапелляционным тоном, за которым не могли последовать уже никакие споры и рассуждения.
Подошел ко мне, подхватил под локоток, поднял со стула, придержав рукой за талию, и направил меня к выходу из кухни.
— Я тебя провожу, — объяснил он свои действия.
— Вполне в состоянии дойти сама, я пока не при смерти.
Но как бы я ни вредничала, а полежать мне определенно требовалось, поэтому, отделавшись от его опеки, я прошла в спальню и улеглась в кровать, пообещав себе всего полчасика отдыха.
— Просто полежу, — сказала я себе.
И тут же уснула.
Проснулась я, когда за окном было уже совсем темно. Ого! Это сколько ж я спала? Тут я вспомнила про ворвавшегося в мою и без того неспокойную жизнь Башкирцева и застонала от досады. По-па-ла!
Но деваться некуда — выпроводить его обратно в Москву так же невозможно, как затолкать назад в тюбик зубную пасту! Если он решил, что должен разобраться с моими трупами, в смысле не с моими, а с трупами в моей квартире — да какая разница! Проще говоря: пока Илья не сочтет, что дело закончено, вариантов отделаться от него нет решительно никаких.
А мне вдруг подумалось — да уж, Илья Георгиевич на роль героя-спасителя подходит приблизительно так же, как танк в бантиках в качестве белоснежного коня под принцем. Но одно я знаю совершенно определенно — если кто и сможет вытащить меня из этой неприятности, как, впрочем, и из любой иной заварухи, так это только Башкирцев!
Так получилось. Так жизнь сложилась.
В общем, пусть будет он, раз иной альтернативы боженька не предоставил!
Ни о каком белоснежном альтруизме с романтическим хеппи-эндом в конце не то что речи, а и мысли быть не может — нервы он мне вымотает все без остатка, будет уперто настаивать на том, что считает важным, примется наставлять до глубокого занудства направо и налево, голосом стальным распоряжаться в своей любимой манере, сыпать сарказмом и иронией, командовать и талдычить свое. И доведет меня до такой степени, что мне захочется к двум предыдущим трупам присовокупить третий его, причем собственноручно!
И все это до такой степени хреново, что, наверное, хорошо!
«Это точно!» — усмехнулась я своим противоречивым выводам, встала с кровати, натянула домашний костюм и осторожно вышла из спальни.
В квартире стояла звенящая тишина.
— Неужели ушел? — с большим сомнением и робкой надеждой предположила я.
Илья Георгиевич обнаружился в гостиной, где он сладко и безмятежно спал на диване, пристроив свою умную головушку на подлокотнике, скрестив руки на груди и подсунув ладони под мышки — его излюбленная поза во время сна. Есть еще одна… но про нее мы не будем вспоминать — тут же одернула я себя.
Да уж, нервы у господина Башкирцева железные — вроде как в этой комнате произошло два убийства — само по себе жутко, а если там дух неупокоенный…
— Я уже не сплю, — сказал Илья, не открывая глаз.
— Вообще-то тут людей убили, — напомнила я.
— Но не на диване же, — рассудительно заметил он.
Открыл глаза и резким, но красивым движением сел.
— Ты выглядишь намного лучше, дорогая.
— Не называй меня дорогой, — повторила я свое железное требование.
— Ну, вот и боевой дух вернулся, — порадовался необычайно господин Башкирцев и бодро предложил: — Ну что, чайку?
— Я смотрю, ты тут освоился, — не удержалась я от колкости.
— Все, все, не вредничай! — усмехнулся он.
Чай мы организовали и пили в кухне — Илья с чудом уцелевшей после дневного чаепития выпечкой из нашего кафе, а я с медом.
— Ну что, дорогая, — предложил Башкирцев, — давай, рассказывай все по порядку и с самого начала.
— Издеваешься? — заподозрила я его в нехорошем. — Ты же представляешь, сколько раз я уже все рассказывала?
— Так то кому: оперу местному, а то мне, мужу родному.
— Бывшему! — напомнила я с нажимом.
— Да какое там… — махнул он небрежно рукой и не дал развиться моему возмущению. — Ты спокойно, без спешки и нервов, вспоминай все шаг за
