объектов. И хакеры у них работают такие… — я знаю, о чем говорю. И много из того, что эти ребята могут и делают, покрыто тайной-тайной, и скорее всего сотрудничают с бывшей конторой, но это так же плотно покрыто тем же самым.
Вот у этих-то непростых господ Башкирцев и получает основные свои деньги, в нерабочее, разумеется, время.
Реального права по закону, между нами, девочками, на такую работу и совместительство он не имеет, тем более вовсю используя свое служебное положение.
Но он, зараза, и числится у тех ребят простым консультантом, а платят они ему вполне легальные и облагаемые налогами деньги.
Так что взятки не берет, но все равно свое служебное положение использует с особым цинизмом с целью наживы, как ни посмотри.
О чем я ему тогда и заявила.
А он очень долго и от всей души хохотал.
Что-то я отвлеклась, вспомнив тот давний разговор, а Илья смотрел мне прямо в глаза и понимал, о чем я думаю.
— Признаю, глупость спросила, — согласилась я, уводя взгляд от его пристальных и слишком умных глаз.
— Ну, почему же глупость, как раз очень толковый вопрос, — возразил он, как обычно, чуть улыбаясь. — Надо бы разузнать, что берет и не берет этот Марчук. Для дела весьма полезная информация, — и, перестав улыбаться, посмотрел на меня с тревогой. — Вот что, Кира, иди-ка ты спать-отдыхать, а то побледнела и выглядишь замученной.
— Спать я пойду, — холодным тоном ответила я. — А ты тут особо не налаживайся доминировать и приказы раздавать. Оставила я тебя у себя в доме по трезвому размышлению, что ты прав и неизвестно, что можно ожидать от преступника, и охрана мне не помешает. Так что, Илья Георгиевич, ты в гостях и веди себя соответственно. Спать будешь в главной спальне, там постелено, чистые полотенца там же в шкафу, — и направившись к выходу, помахала ему рукой. — Спокойной ночи.
— И тебе того же, дорогая! — весело отозвался он.
— Не называй меня «дорогая»! — уже из коридора прокричала я.
И услышала его развеселый смех, сопровождавший меня по пути в спальню.
Какое там спать-отдыхать?!
В кровати мне было душно, неудобно, маетно, и я ворочалась с боку на бок, пытаясь найти удобную позу, и главное, пе-рес-тать думать о Башкирцеве! Немедленно!
Каждой клеткой своего тела, всеми вывернутыми наружу нервами я чувствовала его близкое присутствие, и это чувствование билось во мне пульсацией крови…
Нет! Я так не хочу! Это кошмар какой-то!
Резко отшвырнув одеяло, я села на кровати, включила лампу на тумбочке, посмотрела время на телефоне, вздохнула и выбралась из постели.
Обычно, если не спалось, я шла в кухню, попивала успокаивающий травяной чаек, могла и поесть чего вкусненького или телик посмотреть, но сегодня успокоительная обитель кухни мне недоступна — стоит мне там обосноваться, как притащится следом Илья — вот сто пудов! — и придется с ним разговаривать, и совсем не о трупах. Я же вижу, как ему не терпится побеседовать со мной начистоту «за нашу жизнь» и задать свои вопросы.
Обойдется!
Я подошла к окну и посмотрела на темную улицу за стеклом.
Лето. Люблю лето. За свободу, простор, за солнце, да просто так люблю, и все! Летом прошлого года я приехала в этот город, оставив за спиной, в прошлом, Москву и Илью Башкирцева, решив начать совсем новую жизнь.
Новую жизнь я начала. Понравилась ли она мне?
Одинокая машина проехала по дороге, осветив фарами старый тополь.
Я помню этот тополь с детства, когда приезжала сюда к бабушке, он и тогда уже был старый, а сейчас и вовсе древний дед.
А вот мой дедушка.
Про деда было хорошо думать, я его так люблю, что каждое воспоминание о нем согревает теплом и устойчивой радостью.
Деду моему нынче восемьдесят один год, но он бодрячок еще тот — выглядит лет на шестьдесят, не больше, и находится в великолепной физической форме — делает серьезную силовую зарядку и каждый день проходит пять километров по поселку, в котором живет.
Я очень надеюсь, что он будет жить долго-долго.
Ни о каком ином варианте я даже думать не собираюсь!
Дедуля мой, Юдин Матвей Петрович, личность, я бы сказала, масштабная, государственная и совершенно точно уникальная!
Когда он молодым инженером после института пришел на завод, его сразу же назначили начальником цеха. Должность, ясное дело, не для пацана сопливого, только-только со студенческой скамьи, но на нее требовался человек с высшим образованием, а свободных штатных единиц не имелось. Вот и назначили Матвея Юдина.
