— Я горжусь высоким качеством предоставляемых услуг, совсем как ты. Так что оставь снисходительность при себе.
Томас сердито засопел.
— Черт, Зара, обязательно огрызаться на каждое мое слово?
— Да кто бы говорил!
Томас посмотрел на нее, и вдруг уголки его рта дрогнули. Нерешительная поначалу, улыбка постепенно стала открытой и широкой.
— С тобой нелегко.
— Неужели?
Томас слишком поздно уловил подтекст. В каком-то смысле с Зарой действительно оказалось легко договориться.
— Ты краснеешь! — рассмеялся он.
— Не смешно. Прекрати это.
— Что?
Зара не придумала, как можно попросить кого-то перестать быть красивым, сексуальным, душевным. И испытала новый прилив раздражения.
— Ты игнорировал меня весь день, а теперь пришел очаровывать, потому что тебе опять стало скучно.
— Вовсе нет. Я вообще не понимаю, как можно соскучиться в одном доме с тобой. И прошлая ночь случилась совсем не потому, что мне нечем было себя занять.
Зара не позволила себе поддаться на лесть.
— Ты тоже не скучаешь, — заметил Томас.
— Еще бы. Я никогда не знаю, что ты настроен сделать — откусить мне голову или…
— Или что?
— Или втянуть во что-то неприличное.
Странный блеск появился в глазах Томаса, когда он уперся в стол кулаками, словно открывая заседание.
— Почему ты согласилась?
Зара молчала. Она понимала, о чем он спрашивает, но не знала, как ему это объяснить.
— Ты была девственницей.
— И что такого? — ответила она, подменив честность показной дерзостью.
Для нее имело значение, что ее первым мужчиной стал именно Томас. Она не собиралась жалеть о своем решении ни сейчас, ни когда-либо. Оставалось только не дать ему запятнать воспоминания об идеальной ночи в его объятиях.
— Мы познакомились меньше двух суток назад, но ты без колебаний легла со мной в постель. Почему?
Зара сглотнула, подумав, как будет выглядеть, если признается, что фантазировала о нем весь прошлый год.
— Джаспер велел тебе соблазнить меня? Он заплатил за это?
— Тебе не надоело считать меня проституткой? — Зара хотела гордо выйти из кухни, но, к несчастью, Томас встал на пути и удержал ее. — Никакие деньги не заставили бы меня пойти на такое. Я не продаюсь и не покупаюсь.
— Значит, ты принесла себя в жертву жалости к инвалиду?
Заре потребовалась вся сила воли, чтобы не задрожать от его прикосновения. Ее удивило, что Томас нервничает, словно его действительно волнует вопрос, почему она переспала с ним.
— Ты полоумный, если думаешь, что я хранила невинность все это время, чтобы отдать ее на благотворительность. Если бы мне стало тебя жалко, я бы заварила тебе чашку чаю и приготовила что-нибудь вкусное.
Он смотрел на нее беспощадным взглядом, твердо намеренный вытащить признание.
— Если мои предположения неверны, тогда что?
— Все гораздо проще. Я хотела тебя. — Выговорить эти слова оказалось труднее, чем доказать желание делом. — Так сильно, до боли. Я не могла и не хотела останавливаться.
— Обычная похоть? — недоверчиво переспросил Томас.
— А что? Разве ты лег со мной в постель из каких-то других соображений? — Зара перешла в наступление. — Ты знаешь меня не дольше, чем я тебя. И даже когда стало понятно, насколько я неопытна…
— Меня это не остановило, потому что ты великолепна.
— Значит, мне нельзя просто захотеть привлекательного мужчину, а тебе в отношении симпатичной женщины все позволено?
— Но я не был девственником, Зара.
— Да что ты к этому прицепился?!!
— Если невинность так мало для тебя значила, зачем было хранить ее до такого возраста?
