О.: Я не все понимаю. Но я вас слушаю внимательно, у вас свое мнение, имеете на него право, наверно. Хотя то, что вы говорите, это не так.
В.: Не будем вдаваться тогда в подробности относительно существа позиций обеих сторон по «Металлоинвесту». Но хотелось бы посмотреть, сможем ли мы с вами договориться, о чем спор в Канцлерском суде.
Я выскажу свое мнение, а вы можете согласиться либо нет. В иске по «Металлоинвесту» господин Березовский утверждает, что из ваших 20 % в «Металлоинвесте» четверть, то есть 5 % «Металлоинвеста» в целом принадлежит ему. Я знаю, что вы с этим не согласны, но это правильно, да, что именно в этом заключается его иск?
О.: Я читал документы, да, я вижу, что это так.
В.: В судопроизводстве по «Металлоинвесту» и вы, и господин Березовский, оба не спорите, что покупка акций МГОКа, Михайловского ГОКа, осуществлялась из средств, которые были получены компанией «Клиринг», которая была создана для Бадри, и что эти средства поступили от продажи 25 % РУСАЛа в июле 2004 года.
О.: Действительно, деньги поступили от продажи акций, 25 % РУСАЛа, которые мы с моим другом договорились поделить 50 на 50. Поэтому — да, 250 миллионов ушли на приобретение Михайловского ГОКа, хотя стоимость Михайловского ГОКа была один миллиард шестьсот пятьдесят миллионов.
В.: И вот в том судопроизводстве господин Березовский утверждает, что вы в 2004 году согласились инвестировать доход от этой сделки (от продажи акций РУСАЛ) в МГОК от имени как господина Патаркацишвили, так и господина Березовского. Но вы не согласны с его утверждением, это так?
О.: Это так, я с этим не согласен.
В.: Господин Березовский также утверждает, что вы знали в 2004 году и после этого, что у него, то есть у господина Березовского, был интерес на 50 % на доход от сделки с РУСАЛом. Я знаю, что вы не согласны, но он это утверждает в своем иске.
О.: Ну то, что я читал, — да, это так, но я с этим, естественно, не согласен.
В.: Понятно. В том процессе вы утверждаете следующее: во-первых, что у господина Березовского никогда не было никакого интереса в РУСАЛе либо в доходе от продажи акций РУСАЛа, это так?
О.: Я утверждаю одно, что я никогда не видел и не слышал, чтобы он участвовал в каких-то процессах — ни в переговорных, ни во встречах.
В.: То есть вы утверждаете, что у господина Березовского никогда не было никакого интереса в РУСАЛе либо в доходе от РУСАЛа, никакой доли, никакого владения, участия и так далее?
О.: Да. Утверждаю, что не было.
В.: И в том судебном процессе вы также утверждаете, что если бы у господина Березовского даже и была какая-то доля в РУСАЛе, то вы об этом ничего не знаете?
О.: Все правильно.
В.: Поскольку вы спорите с господином Березовским по этому поводу, согласитесь ли вы, господин Анисимов, что у вас есть очень такие реальные финансовые стимулы пытаться отрицать, что у господина Березовского когда-либо был какой-то интерес в РУСАЛе?
О.: Я не очень понимаю вопрос, у меня вообще никогда нет никаких стимулов что-то отвергать, потому что я знаю, что господина Березовского не было в РУСАЛе, поэтому я не отвергаю, а просто констатирую факт.
В.: Понятно. А теперь несколько иная тема. Вы заявляете, что у вас создались тесные, очень близкие отношения с господином Патаркацишвили, что вы были как семья, и друг другу полностью доверяли. Это правильно?
О.: Да.
В.: Хорошо. И помните ли вы, что весной 2000 года, после продажи «КрАЗа», вы консультировали его, посоветовали перевести свои активы в офшоры, создать учреждение в Лихтенштейне?
О.: Нет, этого я не помню.
В.: А теперь такой вопрос хочу вам задать, господин Анисимов. Помните ли вы, что в марте 2000 года вы предложили помочь Бадри получить, нотаризировать определенные договоры и соглашения, связанные с комиссионными, которые ему должны были быть выплачены по результатам алюминиевых сделок?
О.: Нет, не помню.
В.: Доктор Носова, которая работает с господином Березовским, давала показания и сказала, что она помнит, что вы консультировали и советовали господину Патаркацишвили что-то вот как раз в это время. Она думает, что встреча, о которой она знала, прошла поздней весной 2000 года. Вы помните такую встречу поздней весной 2000 года?
О.: Нет.
В.: В 48-м параграфе ваших свидетельских показаний вы говорите нам, что господин Патаркацишвили и его семья имели загородный дом в Баден- Бадене, поэтому вы были там пару раз. Так, да?
О.: Нет, я в доме никогда не был, а в Баден-Бадене я был.
