представляется возможным.
В.: Хорошо.
О.: Если господин Абрамович знал, что господин Икс раздражал или каким-то образом докучал господину Путину, у него было два варианта. Он мог сказать: «Ладно, оставим все это на произвол судьбы, и, возможно, результат, который мне нужен, просто произойдет, потому что господин Путин сам примет какие-то меры». Другая возможность такая. Господин Абрамович мог прийти к господину Путину и сказать: «Знаешь что, господин Икс нам мешает, давай что-то вместе сделаем, объединим наши усилия и с ним разберемся». Это мне представляется вполне вероятным.
В.: Утверждаете ли вы, что господин Абрамович мог содействовать возбуждению уголовного дела против господина Березовского и против соратников господина Березовского, оказывая влияние на Кремль и на разные другие учреждения и правительственные организации?
О.: Я этот вопрос вообще не рассматривал.
В.: Утверждаете ли вы, что люди считали, что он мог это сделать?
О.: Я бы не хотел утверждать, что люди в целом верили в это, но это была широко распространенная точка зрения.
В.: Какое-то внутреннее противоречие в ваших словах. Люди в целом в это не верили, но это была широко распространенная точка зрения. Насколько широко распространенная?
О.: Я не могу вам сказать.
В.: Хорошо, давайте посмотрим на другой вопрос, который вы рассматриваете, профессор Фортескью, в вашем заключении. Залоговый аукцион. Вы здесь утверждаете, что кредиторы, которые выиграли в залоговых аукционах, в итоге приобрели большие доли акций для себя, когда государственные акции приватизировались либо продавались в учет кредитов, в учет залогов. Я правильно отобразил вашу позицию?
О.: Нет. Я говорю, что они получали акции не только через залоговые аукционы, но и другими путями, и таким образом, становились мажоритарными акционерами.
В.: Профессор Фортескью, может быть, вы незнакомы с подробностями, но я вам в общем все расскажу, посмотрим, насколько вы знакомы с этим процессом.
Имеется три этапа. Сначала был залоговый аукцион, в рамках которого собственность на акции не передается ни от кого и никому, просто передается залог и право на управление. Затем отдельно проводится продажа негосударственной доли. В случае с «Сибнефтью» залоговый аукцион передавал залог на 51 % акций и отдельно шла приватизация 49 % акций. И потом был третий этап: если государство не способно было выплатить кредит, реализовывался залог, что приводило к продаже на аукционе 51 %. То есть было три отдельных процесса.
О.: Да, последовательность такова.
В.: Хорошо. Теперь, если посмотреть на компании, которые выставлялись на залоговые аукционы, по которым государство выдавало под залог частично свои пакеты акций в обмен на кредиты, то из них есть только две компании, большинство акций которых были позже приватизированы какими-то разными методами, — это «Сибнефть» и «Сиданко». Группа ОНЭКСИМ господина Потанина приобрела «Норильский никель» и «Сиданко», так?
О.: Да.
В.: Господин Ходорковский и его группа «МЕНАТЕП» приобрели ЮКОС.
О.: Да.
В.: Так что у нас имеются два олигарха, которые предоставили кредиты под залог акций и позже получили контрольный пакет акций в компаниях, которые частично им были переданы под залог. А «Сургутнефтегаз» был приобретен «красными директорами», то есть существующим руководством.
О.: Да, я согласен.
В.: Так что мы посмотрели на то, как господин Потанин получил контроль над «Норильским никелем» и «Сиданко», как господин Ходорковский получил контроль над ЮКОСом, «Сургутнефтегаз» был продан «красным директорам», и пятый случай — это была как раз «Сибнефть». То есть аргумент, который выставляется относительно вероятности того, что господин Березовский приобретет акции в собственность, основан всего на двух примерах двух других олигархов: господина Ходорковского и господина Потанина, вы согласны?
О.: Да.
В.: Ну, хорошо. Но согласитесь вы тогда, что была одна очень большая разница между позицией господина Березовского и положением позиции господина Ходорковского и господина Потанина? А именно что господа Ходорковский и Потанин хотели управлять, развивать, расширять те компании и те бизнесы, которые они приобрели.
О.: Да, это можно про них сказать.
В.: А господин Березовский по сравнению с ними совершенно не горел желанием руководить и развивать, строить промышленную группу.
О.: Я не знаю. Господин Березовский не был основным объектом моих исследований.
В.: Благодарю вас.
