взаимоотношения без обязательств и семейных ссор. Он не обманывал себя, прекрасно понимая, что рано или поздно всё это закончится.
— Доброе утро, господин сержант. Как насчёт моего вчерашнего предложения навестить с утра мертвецкую и расспросить ночного мастера о наличии особых примет на теле убитой?
— Доброе утро, Виланд. Предложение в силе. Мы же с вами вчера договорились обходиться без чинов.
— Ты предлагаешь это в повседневный обычай ввести?
— Почему бы и нет. Я не хочу, чтобы субординация мешала вам свободно высказывать свои мысли, даже если они не совпадают с моими.
— Я согласен, Ладвиг. Но при офицерах, или чинушах магистратских, устав буду блюсти неукоснительно, и тебе советую. Они панибратства с нижними чинами не одобряют.
По сравнению со вчерашним днём, Виланад выглядел гораздо увереннее. Ладвиг не стал спрашивать, успел ли стражник рассчитаться с долгами, решив не напоминать о причинах, побудивших Виланда пойти к нему в помощники.
— У меня вчера состоялась приватная беседа с начальником караула у Южных ворот. Он мне кое-что рассказал про вас.
— И что же тебе поведал Матиас?, — заинтересовался Виланд. — Командир из него никудышный, а вот по части пива и сплетен он большой дока.
— Очень точная характеристика. А он считает, что вы потеряли свою должность потому, что слишком усердно пытались выслужиться перед начальством. Я знаю вас совсем немного, но успел засомневаться в истинности такого утверждения.
Услышав это, Виланд даже замедлил шаг и недоверчиво посмотрел на сержанта:
— Это всё, что он тебе сообщил?
— Да. Матиас уверен, что вы по своей инициативе примкнули ко мне и стараетесь вернуться на прежнюю должность. — сказал Ладвиг, поглядывая на реакцию бывшего вахмистра.
Но Виланд, казалось, пропустил слова мимо ушей. Он помрачнел, некоторое время над чем-то раздумывал, а после произнёс:
— Этот болван ещё глупее, чем я о нём думал. Ты должен кое-что обо мне узнать, Ладвиг…
