— Скорее всего. В тех же садах. Чуть дальше, правда, чем в этот раз.
— А что Зелда там делала ночью?
— Кто же их, колдуний, разберёт, — пожал плечами Виланд. — Говорят, травки особые только ночью срывать можно. А некоторые листочки, говорят, собирают только там, где человека жизни лишили. В садах полно дуэльных полян.
— Зелда была убита схожим образом?, — спросил сержант, вспомнив раздробленные позвонки курьерши.
— Да. Старенькая она была, шея и без того тонкая, как у воробышка.
— Очередной удар в область шеи… А как же дело замяли?, — удивился Ладвиг. — Известная, ведь личность погибла.
— Вот на этом-то я и погорел, — тяжело вздохнул Виланд. — Говорить про демона никому из стражников не велели, зато усердно пускался слух, что Зелда продала душу Дьяволу. Мол, помогал ей во всех тёмных делах, а когда контракт к концу подошёл, он головы её и лишил и с собой забрал в ад. Даже в этом приврали.
— Так голова при теле была?
— Была. Почти совсем от тела отделилась, на каких-то жилках только и держалась. Но людей решили напугать, чтобы по ночам через сады не бегали. А то встретят там колдуна, или того хуже — самого Дьявола.
— Всякое я слышал про колдунов. — серьёзно сказал Ладвиг. — Не всегда люди пустое болтают.
— Люди — да. Но слух распускался намеренно.
— И что, — с сомнением поинтересовался Ладвиг, — кто-нибудь поверил?
— Поверили все, — горько усмехнулся Виланд. — Видно, такая уж репутация была у старушки. Я пытался намекнуть начальству, что дело требует более тщательного расследования. Что нужно прочесать все окрестности города. А они, похоже, всерьёз поверили в сочинённую ими самими же сказочку. Так гораздо удобнее…
— А вас списали в рядовые, чтобы начальство рапортами не донимали. — догадался Ладвиг.
