— Дворец, — не задумываясь, ответил сержант. — Ангельский Мост.
— Вот тебе и подсказка.
— Получается, советник намекал, будто к убийству причастен кто-нибудь из герцогской свиты?
— Может, он и не убийства имел в виду. Я лично не поверю, что у демона с дворцом есть что-то общее. Речь могла идти о контрабанде золота. Ратман Олдрик наверняка знал имя того, кто вас подслушивал. Это тоже должен быть человек, не являющийся уроженцем Энгельбрука. Когда он будет передавать своим хозяевам подслушанный разговор, то едва ли обратит внимание на последнюю фразу.
— Тогда мне сильно повезло с помощником!, — обрадовался сержант.
— Будет тебе, Ладвиг. Начальство тоже меня хвалило. До поры до времени. Кстати, мы уже пришли.
Стоявшее на отшибе здание в районе Речных ворот Энгельбрука было резиденцией палача, или ночного мастера, как его называли в городе. По сути дела он был таким же служащим Магистрата, как и другие чиновники, но его обязанности имели довольно специфический характер. Помимо прямых своих функций, связанных с пытками и умерщвлением людей, а также приговорённых к смерти животных, палач руководил чисткой выгребных ям и сточных канав. Для этих работ городская стража сгоняла в его ведомство всех бродяг и нищих, попавшихся при облавах и не способных доказать своё право на сбор подаяния.
Надо ли говорить о том, что попрошайки как огня боялись попасть в такие команды золотарей. Трудиться приходилось ночами по колено в нечистотах за кусок хлеба и миску жидкого супа два раза в день, если конечно оставались силы, чтобы всё это проглотить. Ещё ночной мастер заведовал мертвецкой, где на время следствия хранились неопознанные тела. Под его же руководством происходило их погребение на специально отведённом для этого кладбище.
Палача в городе побаивались. Человек, имевший законное право отнимать жизни у других людей, вызывал у обитателей Энгельбрука суеверный ужас. Никто не рисковал приблизиться к нему на улице, не говоря уж о том, чтобы коснуться, пусть даже случайно, края его одежды. Человек, подвергнутый ночным мастером пытке, даже если он потом бывал оправдан судом, долгое время считался "нечистым" всеми горожанами, включая своих родственников. Он мог обрести прежний статус только после того, как проводил декаду или более в монастыре, целыми днями молясь и соблюдая строгий пост.
Магистратом был введён специальный головной убор, всегда закрывавший верхнюю часть лица палача и короткий чёрно-красный плащ, что отличало его от остальных граждан. Ночному мастеру запрещалось самостоятельно делать покупки на рынке, чтобы не вызывать паники среди покупателей и не создавать тем самым давки. В праздничные дни палач обязан был находиться дома, дабы не смущать своим видом покой отдыхающих горожан. Рассказывали, как один ночной мастер, совсем недавно вступивший в свою должность и не слишком хорошо знавший её особенности, однажды перешёл дорогу свадебному кортежу. Разъярённые друзья жениха гнались за ним до самого его дома, выворачивая по пути из мостовой булыжники и бросая ими в незадачливого палача. Причём камни, достигшие своей цели, никто из нападавших повторно использовать так и не решился. Настолько прочны были суеверия, глубоко пустившие свои корни в сознании простых горожан.
