— Я рад бы никогда не слышать этого имени, — при этих словах Маркус скривился и сплюнул, словно на его языке скопилась горькая слюна, — не то, чтобы произносить. Так зовут одного из самых отвратительных негодяев, когда-либо рождённых женщиной. Ты уже имел счастье с ним свидеться. Не думаю, что такая встреча может хоть у кого-нибудь оставить приятные воспоминания.
— Так это он… — перед мысленным взором мелькнули доспехи со сбитым гербом, и я непроизвольно коснулся того же места на одежде.
— Именно, — подтвердил Маркус, проследив за моим жестом.
— А что же он такого совершил?
— Лучше спроси, каких гнусных преступлений он не совершал, и я буду испытывать затруднения с ответом. Чтобы ты знал, с кем имеешь дело, я вкратце поведаю историю его жизни. Когда-то он был нашим товарищем по борьбе с узурпатором Гербертом. Вместе со своим старшим братом, наследником графского титула одной из старейших и уважаемых в Западных землях семей. Никто и не предполагал, насколько Фастред завидует брату и сам мечтает о титуле. Герберт постоянно пытался через оставшихся в стороне от восстания дворян вносить в наши ряды раздор и смуту. Ему удалось убедить нескольких рыцарей сложить оружие и прекратить борьбу.
Но самой его крупной победой было привлечение на свою сторону Фастреда. Я не знаю, что было обещано этому тщеславному негодяю, но, похоже, что речь шла о графском титуле. Иначе трудно объяснить, почему вдруг отряд под командованием его старшего брата внезапно угодил в хорошо подготовленную засаду. Не уцелел никто. Прямых доказательств предательства у нас не было, но кое-какие слухи из стана врагов просочились. Отец братьев, старый граф Болдер, видимо, знал своего младшего сына как никто другой, и поэтому слухам поверил сразу. Он лишил Фастреда родительского благословения и проклял его имя перед церковными вратами. Такой обряд не даёт возможности передачи титула от отца к сыну. Со смертью графа их древний род будет считаться прерванным.
— Я помню, что рыцарь без герба сказал, что сам отрёкся от своей семьи.
— Теперь-то ты знаешь правду. Возможно, Герберт уже предложил ему что-нибудь взамен графской короны, иначе бы Фастред так рьяно не относился к службе. Подозреваю, что именно он внедрил сюда соглядатая.
— И вы думали, что это я?
— Нет. Скорее всего, это кто-то из недавно прибывшей партии заключённых. Поначалу мы решили, что поймали кого-то из наших. Вскоре выяснилось, что к повстанцам они не имеют никакого отношения. Какие-то проходимцы и даже один фальшивомонетчик.
Мне сразу стало понятно, о ком он говорит. Недавно в тюрьме появился странный тип. Любое его перемещение по территории сопровождалось тихим мелодичным звоном. А дело обстояло так, что на его одежду было нашито множество монеток. Надзиратели сразу предупредили остальных заключённых о невозможности использования этих монет в качестве платёжного средства. Все фальшивки изготовил ушлый паренёк — подмастерье Цеха медников, чьим промыслом была выплавка различных сплавов.
Он ухитрился выделить из руды металл, очень похожий на серебро и наделал из него денег с профилем герцога Герберта. Они тогда только-только стали входить в оборот. Фальшивомонетчика отловили и отправили в тюрьму, а монеты закрепили на его одежде, чтобы все видели, в чём состояло преступление. Каждое утро один из надзирателей занимался тем, что пересчитывал металлические кругляши. Качество подделки было очень высоким, поэтому тюремные власти опасались распространения фальшивок в тюрьме и за её пределами.
— Возможно, вместе с ними в тюрьму отправили шпиона для тайной слежки. — продолжал лидер повстанцев. — Или даже не одного. На твой счёт тоже были опасения. Неопытным молодым людям легко задурить голову. Арман мог использовать тебя втёмную.
— Это как?
— Не раскрывая своих истинных намерений, — усмехнулся Маркус. — Хочу сразу тебе сообщить, что ты и твои друзья вне подозрений. Только передай тому крепкому парню, Клаусу, кажется, что пытаться своровать лом на виду у охраны очень неразумно.
— Вы и об этом знаете?, — удивился я.
— Ещё бы. Мои ребята едва успели отвлечь стражу. Так что, пусть Клаус не гордится своей ловкостью, так ему и скажи.
— Вы за нами следили…
— Пришлось. Теперь о деле. Твои сведения подтвердились. Под нами действительно есть целая сеть тоннелей, проложенных под замком на разной глубине. Часть из них отыскали люди Герберта и засыпали во время строительства тюрьмы. Я не знаю, что за дыру обнаружил Клаус, надеюсь, она действительно связана с уцелевшими тоннелями. Мне даже удалось опустить туда грузик на нитке и измерить глубину. Судя по всему, толщина верхнего свода тоннеля не менее трёх футов, а диаметр самого тоннеля около пяти футов.
— Можно пройти, пригнувшись.
— Я был бы рад и гораздо меньшему. Если для того, чтобы обрести свободу, нужно ползти, как змея, то выбирать не приходится. Согласен?
— Да.
— Вот и славно. Но есть одна проблема.
— Вы не знаете, куда ведёт тоннель?, — предположил я.
— Это не самое главное. После тщательного осмотра дыры выяснилось, что она пробита в монолитном каменном блоке. Размеры его таковы, что
