— Совсем страх потеряли сучьи выродки!, — орал он, потрясая кулаками. — Среди дня начали нападать на охранников! Того и гляди укокошат нас всех по одиночке!
— Ты, хоть, запомнил кого-нибудь?, — раздался чей-то вопрос.
— Да, сколько можно рассказывать!, — возопил побитый надзиратель. — Не успел я никого разглядеть. Едва пристроился за углом, чтобы отлить, как слышу: чьи-то шаги за спиной. Я только стал поворачивать голову, как сразу — бац мне в ухо! Я ещё и язык прикусил. Больно-то как! Потом под дых врезали и с ног сбили.
— Надо было на помощь позвать!
— Ишь, ты умник, какой выискался! Полный рот крови от прокушенного языка, в голове гудит, вздохнуть не могу. Где уж тут на помощь звать.
— Хорошо, что до смерти не забили.
— Да, чудом жив остался. — признался потерпевший. — Я давно говорил его милости, что нам посерьёзнее оружие надо иметь, чем эти дубинки.
— А сколько их было?
— Не считал. Думаю, четверо, не меньше. С троими я бы точно справился. — надзиратель вздохнул и расправил остатки некогда роскошной одежды. — Испортили мне мундир, висельники. Рукав начисто оторвали. Я этот мундир в бою добыл… Жизнью рисковал…
— Отомстили тебе за что-то, — предположил кто-то из надзирателей.
— Эти отщепенцы из благородных всех нас люто ненавидят! Вот увидите, если не дадут нормальное оружие, то всем нам тогда могила.
— Эй, Уотан!, — воскликнул сопровождавший меня надзиратель. — Вот тебе лекарь.
Побитый тюремщик повернулся в нашу сторону, и я увидел, что его левый глаз совсем заплыл после хорошего удара кулаком.
— Что же это творится, святой отец, — плаксиво протянула жертва нападения. — Вы, хотя бы урезоньте преступников. Нельзя же кидаться на людей просто так, без причины. Ничего я им плохого не сделал. И службу несу, как и остальные, не притесняю заключённых попусту.
Он выглядел весьма комично, и пришлось прилагать усилия, чтобы не рассмеяться. Я даже нахмурился и стал кивать головой, будто соглашался с его нытьём. Моя молчаливая поддержка воодушевила Уотана, и в нём неожиданно проснулось красноречие:
— Люди должны жить друг с другом в мире по завету милостивых Богов, а не бить в ухо первого встречного. Вы согласны, святой отец? Преступники должны искупать здесь свою вину, а они мало того, что не раскаялись, так ещё и новые злодеяния совершают. Вы согласны, святой отец? Их осудил справедливый суд, а они творят беззаконие!
— Давайте, обработаю ваши раны, — предложил я, чтобы не слышать истеричных возгласов.
— Хорошо, — почти всхлипнул надзиратель. — Спасибо за вашу доброту.
В тот же вечер мне передали рукав от мундира. На нём были узоры, выложенные из золотой проволоки, и её хватало для реализации моей идеи.
— Мне почудилось, или ты действительно ожидал увидеть этот рукав?, — поинтересовался Маркус.
— Ожидал. Я сегодня оказывал помощь тому надзирателю. Он был очень огорчён случившимся и уверял всех, что не заслужил подобного обращения.
— Это он-то не заслужил?, — вступил в разговор повстанец по имени Хейлгар. — Гадкий тип. Верный пёс Армана. Выслуживается, аж из кожи вон лезет. Доносит даже на своих. Я уверен, что если бы кто-нибудь из тюремщиков увидел, что его бьют, то помогать бы не стал.
— Уотан говорил, что на него напали четверо, — сказал я, вспомнив слова надзирателя.
— Что?, — засмеялся Маркус. — Четверо? Ты слышал, Хейлгар?
— Жаль, нельзя рассказать ему, как всё было на самом деле, — произнёс повстанец. — Этого дурачка сбил с ног и слегка потрепал Малыш Эб. Нам даже пришлось предупредить его, чтобы сильно не усердствовал.
Я знал повстанца с таким прозвищем. Невысокого роста, щуплый с виду мужчина, состоял, казалось из одних мускулов, и мог двигаться с необыкновенным проворством. Малыш Эб неизменно выходил победителем любой драки, даже против людей, превосходивших его по росту и весу. Своему кулаку он добавлял движение всего тела и в результате получал ощутимый прирост силы удара. Казалось, ничего сложного в этом не было, но повторить подобный трюк удавалось единицам из десятков пытавшихся.
— Спасибо, — сказал я Маркусу. — Теперь у меня есть всё необходимое. Осталось только собрать нужное приспособление.
— Ты так и не расскажешь, что мы ещё должны достать?, — спросил лидер повстанцев.
— Не сейчас.
Добравшись до своей камеры, я сразу же принялся за изготовление источника питания для браслета. Для этой цели предполагалось использовать небольшие глиняные горшочки из-под лечебных мазей, сохранившиеся у меня ещё с приюта. С помощью толстой штопальной иглы проковырял дырочку в каждой монете. Затем соединил каждый медный кругляш с цинковым отрезками золотой проволоки, после чего получилось десять пар соединённых между
