собой монет. Глиняные горшочки наполовину наполнил землёй и погрузил туда медно-цинковые пары таким образом, чтобы соединённые проволокой монеты оказались в разных горшочках. Осталось только заполнить ёмкости землёй доверху и провести два длинных отрезка проволоки от крайних горшочков для подключения к браслету. В последний момент я вспомнил, что землю не мешало бы увлажнить, и желательно солевым раствором. Соли под рукой не оказалось, да и в это позднее время взять её было негде. Пришлось использовать содержащую различные соли жидкость, которую ежедневно выделяет из организма любой человек.
— Ух, ты!, — раздалось за спиной. — Я тоже хочу поглумиться над изображениями герцога Герберта.
Я вздрогнул, и струйка предательски вильнула в сторону, оставив последние три горшочка неорошёнными.
— Как ты меня напугал, Клаус!
— Двери надо закрывать, — посоветовал мой приятель.
— И давно ты здесь стоишь?
— Успел заметить, как ты похоронил монеты и принялся на них мочиться. — усмехнулся Клаус и подмигнул. — Хорошо, что сюда зашёл я, а не кто- нибудь из тюремщиков. За такое легко можно схлопотать обвинение в чёрном колдовстве, или того хуже — оскорблении его светлости.
— Клаус, разве меня можно принять за колдуна?
Мой приятель вмиг перестал улыбаться и стал совершенно серьёзным.
— Ты всегда был особенным, Берко, — без тени улыбки произнёс он. — Не таким, как все остальные люди, которых я знаю. Великая Мать отмечает только особенных. Я пойду за тобой, куда ты скажешь и сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе помочь.
Я не ожидал от него такое услышать и в первый момент не нашёлся, что сказать в ответ. Произнесённые Клаусом слова напоминали присягу на верность, хотя необходимость в этом отсутствовала. Внезапно я сообразил, что он так и не ответил на вопрос, можно ли меня принять за колдуна. Приятель дал понять, что это ему совершенно безразлично и обсуждать мои действия он не собирается.
— Спасибо, Клаус.
— Так мне можно поучаствовать в глумлении над физиономией его светлости?
— Участвуй, — разрешил я. — Надо, чтобы в этих горшочках земля хорошенько увлажнилась.
Клаус быстро и качественно справился с задачей, попутно пройдясь и по остальным ёмкостям. После этого я столкнулся с проблемой, о которой не задумывался перед тем, как взялся за изготовление источника постоянного тока. Конструкция получилась громоздкой и, к транспортировке за пределы камеры, малопригодной. Взять в руки батарею из горшочков так, чтобы не повредить золотую проволоку и не выдернуть монеты из земли оказалось невозможно. Клаус это тоже понял и предложил свой путь решения проблемы:
— Недавно смотрел, как тюремщики развлекаются, играя с каменными шарами. Такие, размером с кулак. Бросают их на землю, и те катятся, пока в ямку не упадут. Ты, наверное, тоже видел это, Берко.
— Видел, — невесело подтвердил я, — только как нам это может помочь?
— Может, — расплылся в улыбке мой приятель. — Для шаров есть подставка. В длинном полене выдолблены углубления, и в них перед игрой кладут шары. Туда твои горшки хорошо должны поместиться.
— Интересная мысль. А как ты собираешься эту подставку… Украсть, что ли её решил? Не стоит рисковать. Придумаем что-нибудь другое.
— Красть не нужно. Сами выкинут. И закажут себе новую. — невозмутимо произнёс Клаус. — Самый большой любитель этой игры, надзиратель Эрдмут, всегда сам расставляет на подставке шары. И каждый раз ворчит, что она неудобная и нужно сделать другую. Я втихаря углубления расширю, и тогда Эрдмут точно разозлится и откажется хранить шары в старой подставке. Лишь бы он сломать её не надумал. Тогда подставку на дрова пустят без всякого сожаления.
— Точно получится?
— Думаю, да. Играют они обычно во второй половине дня. Значит, рано утром испорчу подставку. Потом сам вызовусь работать на уборке территории. Там заодно приходится подметать площадку, на которой катают шары. Постараюсь быть неподалёку, когда Эрдмут заметит, что подставка стала ещё хуже.
— А он заметит?
— Конечно. Он каждый шар норовит погладить, прежде чем на место поставить. В углубление установит, да ещё несколько раз поправит. Обязательно заметит.
— Лишь бы ничего не заподозрил.
— Надеюсь, что всё получится. До завтра, Берко!
Мне очень хотелось опробовать браслет с новым источником питания в карцере, но раз такой возможности не представилось, решил испытать устройство прямо у себя в камере. Соблюдая полярность, подсоединил концы золотой проволоки к контактам, и на тёмном до сего момента дисплее возникло зеленоватое свечение. Замигали какие-то символы, видимо микропроцессор запустил программу проверки основных функций. Часть символов на экране я рассмотреть так и не сумел — мешали трещины и сколы стекла, основательно портившие видимость.
