самом узком месте.
— Бревно я помню. — подтвердила Милена. — Но через ручей я не прыгала, это точно. Ты сам путаешь, Пипер!
— Ничего я не путаю! Я прекрасно запоминаю дорогу!
— То-то мы сейчас заблудились!
— Я же сказал, пройдём ещё немного в том же направлении и выйдем к ручью!
В конце концов, Милена не выдержала:
— Нужно сделать привал. Я сейчас закрою глаза и немного посплю. Постарайся меня не беспокоить. Договорились?
— Отдыхай. — снисходительно разрешил парень.
Девушка вышла в тонкий мир и, полетав немного над лесом, обнаружила ручей, оказавшийся там, где она и предполагала. Оценив расстояние до него, Милена поняла, что проще всего поступить так, как говорил Пипер. И на то существовала своя причина, а если быть точным, то целых две. Гораздо удобнее было идти вперёд, не сворачивая и возвращаться обратно по знакомым местам. Вторая причина состояла в том, что проще было согласиться со своим спутником, чем пытаться его переупрямить. Девушка так и поступила, получив, в качестве побочного эффекта, заносчивое выражение на лице Пипера. Парень возомнил себя великим следопытом и даже начал поучать Милену, как нужно ориентироваться в лесу.
Когда они наполнили бочонок водой, солнце прошло точку зенита и стало смещаться к западу. Обратный путь серьёзных затруднений не вызвал, но тяжёлая ноша существенно сократила скорость передвижения. К лагерю возле прохода в Белой стене, Милена и её спутник добрались только к вечеру. Девушка беспокоилась, что Пипер сразу же встанет на след Кентона и отправится вглубь Дикого леса. К её радости, этого не произошло. Парень настолько устал за день, что плюхнулся на землю возле старого кострища, и Милене пришлось приложить усилия, чтобы заставить его разжечь костёр. Перед сном, девушке почему-то вспомнился Броуди. Словно наяву она увидела, как он недовольно хмурится и говорит:
— Где вас носило столько времени? Вы, наверное, до Стелленверта успели дойти и обратно вернуться.
Ближайшая стрелка-указатель нашлась в нескольких ярдах от костра. Следующую можно было и не искать. После Кентона в рыхлой почве оставались очень глубокие следы, хорошо различимые даже спустя сутки. Других отпечатков рядом не оказалось. Видимо, Свейн и Броуди двигались параллельными курсами, чтобы осмотреть как можно больше деревьев. Нести по Дикому лесу бочонок с водой, оказалось нелёгкой задачей. Пришлось привязать его к двум жердям, концы которых водрузить себе на плечи. Только при таком способе переноски можно было поддерживать равновесие, когда ноги постоянно проваливались в рыхлый грунт. След Кентона петлял между деревьев, но, похоже, ему удавалось выдерживать заданное направление. Указательные стрелки появлялись только там, где он уточнял свой маршрут. В таких местах следы трёх человек сходились вместе.
Пипер был полон уверенности в том, что они двигаются быстрее группы Кентона, потому, что не отвлекаются на поиск деревьев.
— Мы скоро их догоним, — убеждал он свою спутницу. — А ещё раньше услышим. Здесь звуки далеко разносятся.
Милена не возражала, она была бы рада избавиться от надоевшего бочонка с водой в любой момент. Время шло, жерди всё сильнее давили на плечи, а предсказания Пипера были далеки от того, чтобы сбыться.
На исходе дня, шедший впереди парень остановился.
— Ух, ты! Это ещё что такое? Ты тоже видишь это, Магдалена?
— Нет, — раздражённо ответила девушка. — У меня весь день пред глазами только бочонок. Как же он мне надоел…
— Кладём его на землю. На такое стоит посмотреть вблизи.
Взглянув своими глазами, Милена поняла, почему у Пипера не нашлось слов для описания увиденного им явления. Больше всего это напоминало несколько свёрнутых треугольником накрахмаленных салфеток серого цвета. Только салфетки оказались гигантских размеров и, как попало, торчали из земли под разными углами. Следы Кентона и остальных вели в том же направлении. Когда девушка подошла ближе, ей стало ясно, что изначально странная конструкция имела совсем другую форму. Были заметны трещины в гладком сером материале, изгибы, разломы, в которых виднелись какие-то бесформенные ошмётки.
Искусственное происхождение предмета было очевидно, но понять его назначение Милена даже не стала пытаться. Пока восхищённый своей находкой Пипер бегал кругами вокруг "салфеток", девушка прикоснулась рукой к одной из них и попробовала считать память предмета. С ним было связано огромное число людей, и это осложняло задачу Милены. На пике сосредоточенности, ей удалось услышать слово "babe". На языке простонародья это могло означать — малыш, детка. Ласковое прозвище, для какого угодно детёныша, будь то ребёнок человека, или ягнёнок. Само по себе это слово ничего не объясняло.
— Эй, Магдалена!, — голос Пипера звучал откуда-то сверху. — Гляди, что я нашёл.
Голова парня показалась над краем треугольной плоскости.
— Ты зачем туда залез? А главное — как?
— Обойди с той стороны. Там можно подняться. Если что, я помогу.
— Вот ещё, — отказалась Милена. — Нечего мне там делать.
