окружающие воды нежным благоуханием.
Олокун расположился на мягком бирюзовом коралле и жестом пригласил своего гостя присесть на соседнюю веерообразную губку.
– Такое только в сказке может быть, – восторженно выдохнул Игорь.
– Мой юный друг, воды покрывают 75 процентов поверхности нашей планеты. Жизнь на суше ограничена жалкими клочками земли, тогда как в океанах нам доступно всё пространство и все измерения. Сама жизнь зародилась в воде, поэтому заявления человека о том, что отныне он будет царствовать над природой, ничего, кроме насмешливой улыбки, у нас не вызывают. Огромная волна может в один миг стереть с лица Земли целую цивилизацию. Человек глуп и агрессивен, таковым останется и через многие тысячелетия.
– Я не согласен с вами, – вступился за весь земной род Игорь.
– Не будем спорить. Я всё-таки капельку старше тебя и знаю, о чём говорю. Так что у вас там опять случилось? Что привело тебя в сердце океана? – не мешкая, перешёл к делу Олокун.
– Потестас прислал меня на Атлантиду за камнем Туаои, но я не могу даже приблизиться к нему, – посетовал Игорь.
– Потестас повернул время вспять? – удивился осьминог.
– Да, – кивнул мальчик.
Кожа осьминога, благородно мерцая, меняла цвет от оранжевого до фиолетового. Многочисленные подданные, до этого мелькавшие то тут, то там, встали как вкопанные.
– Это плохо, – медленно проговорил осьминог, – очень плохо…
Олокун поднялся со своего кораллового кресла и в глубокой задумчивости переместился к янтарному окну. К нему нерешительно подплыла прозрачная медуза. Её тело, казавшееся крошечным на фоне гигантского осьминога, искрилось фиолетовыми всполохами.
– Слушаю тебя, великий властелин океана, – послышался в голове Игоря её тихий мелодичный голос, обращённый к Олокуну.
Осьминог уже успокоился, и его тело вновь окрасилось в привычный оранжевый цвет. Тревожные фиолетовые искры в теле медузы сменились спокойным лиловым свечением.
– Ты слышала, – не поворачиваясь к ней, проговорил Олокун. – Мне нужна вся информация о воссозданной Атлантиде.
Медуза замерла – в ней будто играла цветомузыка: одна за другой сменяли друг друга яркие волны. Вдруг в её прозрачном куполе загорелась крохотная голубая точка. Постепенно разрастаясь, она вскоре заполнила собой всё внутреннее пространство, и от медузы заструились светящиеся огоньки, уносимые стремительным водным потоком куда-то ввысь.
– Не будем мешать нашей прорицательнице. Ей нужно поговорить со звёздами… – спокойно произнёс властелин океана и, оттолкнувшись от коралловой стены, поплыл в светящийся холл в глубине дворца. Игорь поспешил вслед за ним.
– Пока у нас есть время, давай посетим зал «Радующий слух». У нас сегодня даёт концерт заморская дива. По протоколу я обязан быть на открытии.
Игорь удивлённо уставился на Олокуна. Тот, печально улыбнувшись, объяснил:
– Да, мой юный друг, жизнь правителя тяжела. Я свободен меньше любого из них, – он кивнул в сторону проплывающей мимо разномастной компании. – Вся моя жизнь – сплошной этикет, протоколы и обязательства.
Два ярко-лиловых омара торжественно распахнули перед ними ажурные двери, усыпанные жемчугом. Зала была переполнена морскими обитателями. Длинными рядами на разных уровнях зависли переливающиеся пузыри со зрителями. В центре на небольшом возвышении лежала огромная открытая перламутровая раковина. Олокуна с небожителем проводили к центральному пузырю, расположенному напротив неё.
«Я так понимаю, это сцена», – подумал Игорь. В голове тут же раздался полный сарказма голос осьминога.
– Правильно понимаешь. Позволь мне капельку уменьшить звук в твоих ушных раковинах, – произнёс Олокун и подал едва заметный знак сопровождающей их прислуге. К Игорю тут же подплыли две маленькие прозрачные медузы и заняли место на его ушах. – Божественный тембр сладкоголосой Пейсинии может свести с ума неподготовленного слушателя.
Как только они удобно устроились в мягких коралловых креслах, паривших внутри пузыря, на сцену выплыла русалка. Она казалась неестественно бледной, но черты её лица были восхитительными. Зелёные шёлковистые локоны ниспадали на хрупкие белые плечи. На длинной тонкой шее рядами переливались нити белого и розового жемчуга. Аккуратную головку прекрасной Пейсинии украшал венец из перламутровых водорослей и белых морских лилий. Чешуя, покрывавшая всё её стройное тело от груди до изумрудного хвоста, благородно мерцала. Игорь непроизвольно потёр кулаками глаза. Олокун лишь довольно улыбнулся.
Когда русалка запела, произошло настоящее чудо. Сказать, что её голос был божественным – не сказать ничего. Чистый, высокий, с богатыми переливами, он будоражил душу, то наполняя невыразимой скорбью, то вознося на вершины блаженства и радости. На высоких нотах вода вокруг прелестной русалки закипала, повинуясь волшебству её таланта. Игорь потерял счёт времени, но ему хотелось, чтобы её голос лился сладостным потоком бесконечно.
– Пойдём, – вывел его из чарующего морока хриплый голос Олокуна. – Всем хочется пообщаться, обсудить концерт, но пока я здесь, они вынуждены
