Тут же засомневалась – не слишком ли много беру на себя? Может, мой кулон – просто знак, к кому обратиться в этом мире, чтобы попасть домой?
Я махом допила остатки вина. Надежда запылала в душе сильнее, чем прежде. Точно знак! Самый настоящий.
– Нет! Нет! Нет! – внезапно соскочила с места Ривьен. Слова долетели до меня как в тумане. – С меня хватит! Я не готова!
Она рванула на выход, и не успели мы оглянуться, как девушки след простыл. Сразу после её ухода в комнате разгорелся бешеный спор.
– А я готова снести боль, если жизнь будет достойной, – заметила Николь. – Представь, какое влияние ты будешь оказывать на окружающих, став его женой. А сколько золота! Ну подумаешь, есть у него недостаток. И то! Я уверена, эти дурочки сами лезут на рожон и выводят Ридерика.
Её слова меня будто отрезвили.
– То есть терпеть побои от любимого человека – достойная жизнь? – Я расхохоталась. – Какая же это любовь? Если только любовь жертвы к насилию.
– Знаешь ли, – поджала губы Миля, – если бьёт – значит, не безразлична.
– Такому небезразлично удовлетворять свою неполноценность за счёт более слабой женщины. И только. Даже если он будет потом валяться в ногах.
– Ну и чего ты продолжаешь сидеть здесь, раз такая умная? – скривилась Миля.
– Потому что не привыкла верить сплетням.
Ответила и замолчала. Искренне хотелось верить, что Альросский не имеет со слухами ничего общего. А уверенность, что можно развернуться и уйти в любой момент, и вовсе убеждала в правильности мыслей. Свою точку зрения высказала, но мне не понравилось, что Льен вдруг засобиралась домой. А ну как сейчас все достойные девчонки разбегутся?
– Хэй, а ты куда?
Вцепилась в локоть своей новой подружки, не давая встать.
– Отпусти. Не готова я переносить боль, – тихонько объяснила Льен.
– Я тоже не готова, – шепнула. – Только понимаешь, не нужно доверять сразу всему, что слышишь. Это же слухи, и только.
– Что?
– Ты же не общалась с ним. А может, Вилия специально всё рассказала, чтобы ввести нас в сомнения, подорвать доверие, избавиться от соперниц? Ну же, Льен, – я говорила быстро и горячо, – соображай.
– Ой, – Льен прикрыла рот рукой. – А ведь и правда. А ты… – она недоверчиво посмотрела на меня, – тебе-то зачем? Чем меньше девушек, тем лучше!
– Эх, – я вздохнула. – Могла бы рассказать, да ты не поймёшь. Может, позже и поведаю тебе какую-нибудь сказочку.
Льен должна остаться. Она – хорошая девушка и имеет шанс на личное счастье. Незнакомка, которую я встретила в кабинете лорда, наверняка одна из любимых. Раз до сих пор не ушла, значит, всё не так, как выставляют в городе заядлые сплетники.
Льен кивнула с благодарной улыбкой, а в комнату заявилась Саяна.
– Девушки, – произнесла она, потом посмотрела на Льен, на меня, на Эрину: – Ты, ты и ты. Останетесь во дворце. Идите в свои покои. Вилия, – обратилась к нашей вмиг протрезвевшей сопернице, – ты славно потрудилась. Отдыхай. А остальные – прощайте.
– Что? – Глаза Мили округлились от удивления. – Но почему?
– Выход там, – сурово произнесла Саяна и показала на двери. – Никаких объяснений. Вы не подходите Ридерику Альросскому.
– Вот чёрт! – тихо прошептала я.
Так и знала. С самого начала мне не понравилось вечернее застолье. Предчувствие оправдалось. Ну не могли нас оставить совсем одних, да ещё и с алкоголем в свободном доступе. Слишком мягко стелют, предоставляя столько свободы. Рано расслабляться. Ой рано.
Очередное испытание закончилось. Что будет дальше, я не знала, но смиренно направилась в спальню. Утро вечера мудренее. Надеюсь, по тревоге армейской не поднимут, чтобы проверить на умение быстро одеваться.
Заснула на удивление быстро. Видимо, устала за день, насыщенный впечатлениями. А ночью… ночью мне снился синий дракон. Он подмигивал большим серебристым глазом и пытался поцеловать, обещая превратиться в Эрика де Лавье.
И всё же утром я проснулась в хорошем настроении, отдохнув. Ещё одна встреча с Ридериком! При мысли о ней учащённо забилось сердце, а кровь прилила к лицу, как только я вспомнила взгляд и улыбку. Прикосновение… Я снова чувствовала его, как если бы мужчина сейчас положил руку мне на лопатки. Уверена, буду часто вспоминать Альросского, рисуя его образ и возвращаясь во снах. Он станет моим самым любимым, самым притягательным и сказочным кошмаром.
Я быстро слетела с кровати. Служанка, приставленная ко мне со вчерашнего дня, принесла новое платье. Изумительной красоты, почти невесомое, из струящегося тёмно-синего шёлка. Только представить себе, как этот цвет оттенит мои глаза! Платье, ничуть не похожее на наряды, что я видела до сих пор. Другая ткань, другой покрой. Вот у Колин было подобное.
– Миледи, вы проснулись? – Служанка слегка поклонилась. – Сейчас я принесу завтрак, помогу одеться и привести волосы в порядок, – тихо произнесла
