давал.
Сферы могли продавать влиятельные знатные персоны, вытаскивая из сейфов залежи артефактов, хранимых с давних времен. Ещё до нашествия Пустоши.
Так или иначе, если ситуация выйдет из-под контроля, ничего хорошего не жди. Порталы создавали бреши в пространстве. Бреши, из-за которых мог погибнуть оставшийся мир. Потому на территории королевств и существовал строжайший запрет, касающийся быстрых перемещений.
От Евы помощи ждать не придётся – упрямица не расскажет о помощнице, заслуживающей показательной казни на городской площади.
Ридерик вытащил из кармана украшение с нарисованным синим драконом, покрутил в руках и усмехнулся. Хорошо, что он закрыл тот портал. Избежал ненужного сюрприза. Пусть девушка его пока не любит и хочет домой, сдаваться лорд Альросский не собирался.
Возвращение в реальность прошло на удивление легко. В решающий момент наступил криз, и я крепко уснула. Уснула, чтобы выздороветь и проснуться ослабевшей, но счастливой. Никогда не любила болеть. А тут, видать, подцепила незнакомый отвратительный вирус, пока мёрзла и нервничала, бегая по холодным холмам.
Я рассматривала балдахин над головой, постепенно вспоминая события прошлого. Домой не вернулась. Альросский нашёл меня, привёз во дворец. Здравствуйте, гарем и хозяин? Настроение стремительно портилось. Ну почему я не умерла от жара? Горько вздохнула. Мир снова окрасился в чёрные и тёмно-серые тона.
– Леди Ева, – надо мной склонилась Роз, – вы проснулись! Вот радость-то! Выпейте воды.
– Не хочу, – отвернулась, хотя сгорала от жажды.
– Вам надо пить и кушать, – настаивала служанка. – Оццэ Ваир сказал, что по пробуждении в вас проснётся страшный голод. И жажда.
– Значит, не проснулись, – отмахнулась я.
Выздоравливать расхотелось.
– Леди Ева, выпейте воды! – упёрлась служанка.
– Уходи!
– Леди Ева! Вам обязательно надо пить.
Тогда я закрыла глаза, притворяясь спящей. Чем больше меня уговаривали, тем меньше было шансов добиться желаемого. Я становилась упрямой, точно ослица. Возможно, эта черта моего характера была не самой лучшей, но нравилась мне не меньше других!
Послышался лёгкий шорох длинных юбок, дверь тихо закрылась. Я осталась одна. Да ты, Роз, не безнадёжна! Поняла, что спящих беспокоить нельзя.
Но попытка задремать провалилась, потому что в комнату заявился Альросский. Кто ещё мог прийти сюда такой тяжёлой уверенной поступью? Дремать сразу расхотелось, впрочем, как и дышать. Захотелось спрятаться, стать серой мышкой и заткнуть уши, чтобы не слышать радостный голос рабовладельца.
– Ева… – тихо позвал лорд, а потом… Потом я поняла, что он сел на кровать. – Хватит прятаться. Ты не спишь.
Касание тёплых пальцев. Ридерик провёл ими по моей скуле, щеке, спустился к подбородку. Наклонился ниже. Я очень хорошо чувствовала это по его дыханию, потому не выдержала и открыла глаза. Наши взгляды встретились, его лицо совсем близко. В серых глазах смешинки, а ещё – несвойственная им ранее нежность.
– Привет, Ева, – сказал он мне чуть ли не в губы. – Почему отказываешься пить?
Ох! Вот же Роз! Нажаловалась, зараза. Бегала с донесением к дракону.
– Не хочу.
– Вижу по твоим пересохшим губам, – кивнул мужчина.
– Какой смысл выздоравливать, когда вокруг безысходность? – искренне ответила Альросскому, и тень досады омрачила его лицо.
– Это в чём же твоя безысходность? – нахмурился дракон.
– Неизвестно, какое наказание ждёт меня за побег. Известно, что мой другой побег может закончиться неудачей.
– Другого побега не будет, Ева, – Ридерик самоуверенно улыбнулся. – И наказаний тоже.
– Вы так великодушны, мой господин!
Не сдержалась. Съязвила. Теперь за мной будут смотреть пуще прежнего, ну и, понятное дело, никто не станет портить кожу ценной рабыни. По крайней мере, сейчас.
Ридерик гневно сверкнул глазами и резко поднялся. Ну вот! Довела господина. Какой сообразительный – правильно понял издёвку. Неужели сбежит? Вот бы разочаровался во мне и оставил в покое, пока я тихонечко с голода не помру.
Однако моя смерть в планы Альросского не входила. Я разочарованно следила за тем, как Ридерик вернулся со стаканом воды. Такой прозрачной, прохладной, вкусной.
– Пить будешь?