удерживали свои порядки, но вор не стал досматривать представление до конца. Пусть разбираются сами — левые, правые, смертники и полицаи! — лишь бы ноги унести!
Дёру! — он схватил застывшего истуканом Баса за рукав и рванул к одной из боковых улочек. Той, что не была ещё перекрыта полицейскими. Напарник, похоже, совершенно утратил силы, и Виктор тащил его силком.
На пути появлялись чьи-то фигуры — Вик нещадно толкался. Вот вынырнула чья-то перекошенная физиономия, потянулась рука — Вик врезал кулаком в белые от ужаса глаза, пнул ногой понизу. Кто-то попытался вцепиться в плащ — стряхнул одним резким движением.
Вперёд, к выходу из этой преисподней! Иначе сомнут, затопчут, разорвут на куски!
Дорогу преградила угловатая, в броне и сфере фигура полицейского. Рука, сжимающая дубинку, угрожающе поднялась, но Вик вильнул ужом, нырнул под занесённое оружие, не забывая тащить безвольного Баса. Кажется — проскочили! Увы, напарнику всё-таки досталось дубинкой, но, к счастью, вскользь, не опасно…
Они вломились в тишину улочку как ураган, как горячее дыхание площадной драки — всклоченные, в развевающейся дорогой одежде, давясь хриплым дыханием. Вцепившись намертво в бесценные свои чемоданчики — и бросились со всех ног прочь.
Скорее!.. Отсюда!.. Лишь бы подальше!..
20
От площади они добрались в свой подпольный (вернее, почти чердачный) штаб на такси. По пути взяли бутылку ямайского рома и первым делом выпили по полстакана обжигающей шестидесятиградусной жидкости с запахом жжёного сахара. Бас сразу опьянел, но это было лучше того, что Вик видел по дороге с площади.
Напарник смотрелся совершенно потерянным. Лицо бледное, дорогие очки он потерял во время бегства, причёска растрепалась. И это бы ладно — Бас так выглядел почти всегда: растеряно-встрёпанным, добродушно-мечтательным. Но он ведь говорун, его верный штурман Себастьян! Любит побалагурить, пошутить, а тут слова не вытянешь. То молчит, то заикается и бормочет что-то невнятное.
— Господин Лагерь, — тормошил его Вик, — ты что? На тебя так подействовали заявления политика? Брось, Бас! Сам же говорил, верить этим ребятам нельзя, всё врут. Или ты просто струхнул, старина? Это не беда, со всеми бывает…
— А вдруг действительно так всё и будет? — неожиданно вскинулся тот и посмотрел глазами умной, но больной собаки. — Государство возьмёт в свои руки распределение витакса, все будут получать поровну?..
— И где же государство будет его добывать? — удивлялся тягун наивности помощника. — Если сограждане будут только потреблять, — вот все такие хорошие, и всё очень честно устроено, но все только и делают, что получают дополнительные годы жизни по талонам, — кто же будет витакс сдавать? Преступники? Их недостаточно, чтобы удовлетворить спрос. Этот вопрос давно прожевали и проглотили. Да и забыли уже. Добровольцы? Так откуда они возьмутся? Каждому захочется получить на дармовщинку несколько лет жизни, а слить — где дураков взять?
— Царёв сказал, накопились огромные запасы…
— Это Царёв сказал, а насколько это правда — неизвестно. И даже очень большие запасы когда-нибудь заканчиваются, если их постоянно не восполнять. Чуть раньше, чуть позже…
Бас тряс головой, снова принимался шептать что-то себе под нос. И опять смотрел больными глазами. А потом вдруг сделал неожиданный вывод:
— Тогда нужно отлить витакса. Отлить и спрятать. Когда Залеский потребует «пылесос» назад, скажем, что не смогли наполнить все три канистры. Как он проверит? Вот, скажем, всё, что смогли — и покажем две ёмкости. Их и поделим! А сами с прибытком останемся…
— Бас, ты же умница! — Вик заговорил с другом проникновенно, как с маленьким. — Ты же понимаешь, что если Залеский захочет, натравит на нас службу безопасности «Партнёра»! Даром что сам замазан, придумает что-нибудь. Ужом вывернется, а нас подставит. Это опасно. И вообще… не нравится мне это, и всё! Сколько раз был свидетелем — пожадничает вор, заметить не успеешь, как сгорел. А так, может, цел бы остался. — Он присел перед Себастьяном, заговорил неторопливо и раздельно, как любил делать в ответственные моменты жизни: — Добудем витакса сколько нужно. Отдадим то, что причитается инженеру. Потом заберём своё — и только нас и видели!
В штабе, открывая бутылку, вор включил радио, и в мансарду ворвался встревоженный голос диктора — экстренное сообщение!.. Площадь Свершений… Попытка покушения на лидера Ограничителей Ивана Царёва!.. Полиция… жертвы… Столько-то получили ранения в столкновениях с силами правопорядка, столько-то — травмы в результате паники и давки, столько-то арестованы как зачинщики и активные участники.
Группа Неукротимых расстреляна подразделением спецназа…
И тогда Бас сказал:
