Завозился волк под овчинным тулупом, защелкал сердито зубами и хвостом об дверь — трух-трух… А из-за двери Алошка выглянул. И тогда я прошептал:
— Бабушка, вспомни скорее свою волшебную баюкалку.
— Про капки, что ли? — спросила бабушка.
— Про каяки, бабушка.
И бабушка запела в самое «чудо № 1»:
И показалось мне или правда — волк Левон положил морду на лапы и закрыл один глаз.
— Ой, бабушка, только не забудь, только допой до конца!
А бабушка молчит.
— Ну, бабушка-ладушка, что ели капки?
— Что ели капки? — Бабушка опять запела:
Волк Левон и другой глаз закрыл.
Гляжу — медведь на волка голову положил и тоже глаза заводит. А потом и захрапел: хры-фры-брум.
— Вот и оба готовы, — сказала бабушка, — от старой баюкалки никто не устоит.
А я крикнул:
— Беги, Алошка, дорога свободна!
И Алошка выскочил из берлоги и побежал что есть мочи.
— Что-то вы все разговариваете да поете, — сказал Иван Иваныч. — Может, лучше послушаем лекцию?
— Лекцию! Лекцию! — закричала тетя Вера. — Надоели всякие там капки по капки! Мы все же взрослые люди!
Тогда Иван Иваныч — трык! — и закрыл дверцу № 1.
И сразу кончилось «чудо N 1» — пропал лес, а на голубом экране показался человек с большими ушами.
Он стал говорить, как выводит кур в инкубаторе. И мы с бабушкой пошли домой — так и не узнали, что стало с Алошкой.
