диплома звучала так: «Зависимость посещаемости от репертуарной политики театра». Это была довольно кропотливая работа.
Мой руководитель диплома, бывший вахтанговец, профессор Михаил Сергеевич Зилов, очень многому меня научил. Не будет преувеличением сказать, что Зилов «драл три шкуры» со своих студентов, в общем, сачковать не приходилось. Поэтому, когда мы встретились с Мишей, я смотрела на него и на все то, что было связано с ним в театре, глазами человека, отчасти погруженного уже в специфическую театральную среду и причастного, как мне хотелось верить, великому таинству театрального искусства. Во всяком случае, мне уже были ведомы многие тонкости организации этого невероятно интересного мира.
Поэтому в общении с Мишей у нас невольно возникали общие темы. В его мире я уже как бы чуть-чуть присутствовала изнутри. Мы разговаривали на одном языке. При этом Миша меня многому еще и доучил. Вскоре я уже смотрела на театр и все связанные с ним вопросы, которые мне приходилось изучать, словно Мишиными мудрыми и добрыми глазами. Поэтому работа над дипломом, несмотря на всю ее трудоемкость и высочайшую требовательность Зилова, стала для меня чудесным праздником.
Когда я защищала диплом, мы уже были женаты с Мишей. Так как нашими преподавателями были директора московских театров, после защиты у меня был даже выбор — в какой театр пойти работать. Сначала администратором, и дальше — по всем ступенькам иерархической лестницы.
Но к этому времени, уже став Мишиной женой, я понимала, что театральное администрирование — все-таки не мой конь. Конь красивый, белый, с пушистым хвостом, но не мой. Без музыки, без сцены я не смогу.
Тогда-то невероятно приятным открытием для меня стало, что Миша стоически терпит все мои «зигзаги судьбы». Никогда не брюзжит «зачем тебе это надо…» и так далее, не хочет развернуть в другую сторону. Только поддержка, только его крепкое плечо во всех житейских и профессиональных ситуациях. И искренняя радость всем моим удачам.
В загородном доме
* * * За годы семейной жизни я пришла к важному выводу. Женщина выходит замуж не за мужчину, а за всю его семью. Да, собственно, и мужчина тоже женится на всей семье. И лучше это понимать сразу, быть к этому готовой, тогда и адаптироваться легче. Мне поначалу нелегко было к этому привыкнуть. Если бы я понимала то, что знаю сейчас, с самого начала, многих ошибок можно было избежать. Дело в том, что для Миши его семья всегда была очень важна. Оставшись рано единственным мужчиной в доме, он всю жизнь испытывал гиперответственность перед мамой и двумя сестрами. Они все крепко связаны друг с другом, словно приросшие. Я понимаю: с одной стороны, это крайне важно, но с другой — не всегда оправданно. Мне все-таки кажется, что каждый должен жить своей жизнью. Тем не менее, пусть и не сразу, но я поняла, что мне надо принять тот образ жизни, к которому привык Миша. К счастью, с Мишиными родными у нас сложились хорошие отношения.
МихМих даже седеет красиво и весело
…Я благодарна Мише и за всегдашнюю его поддержку, и за сорадование, и за переживание на всех взлетах и изломах моей музыкальной карьеры, и за то, что МихМих понял меня, когда в 1997 году я решила сделать паузу, многое переосмыслить — резко, в один день. Многие тогда считали, что я сошла с ума, уходя на пике карьеры: у меня же концерты были расписаны на полгода вперед. Но я поняла: наступает другое время, звучит другая музыка, на телевидении начинают действовать другие условия игры… Это был самый тяжелый период в моей жизни. Ведь я с детства пела и знала: сцена — это моя жизнь.
И вот через двадцать лет в один день я прикрыла эту страницу и оказалась в вакууме… Уход из профессии помогли пережить новые дела: я получала образование психолога, закончила Московский городской педагогический университет и параллельно с головой ушла в создание Российской лиги защиты животных. Стала телеведущей — на ОРТ вела «Завтрак с Роксаной», работала в программе «Сегоднячко» на НТВ, снималась в кино. А потом «дебютировала» в театре в очень успешном и громком спектакле «Ханума»…
Как-то раз приехали мы в Израиль с Мишей и Александром Анатольевичем — мы иногда ездили вместе: в одном отделении я с сольной музыкальной программой, в другом — они с юмористическими миниатюрами. И всегда это проходило очень весело и ярко. Так вот, концерт в Иерусалиме. Жара дикая, но огромная толпа народу стоит у входа в зал — встречает.
Администратор неожиданно говорит: «Вы обязательно должны сыграть «Суфлера»!» А эту безумно смешную пародийную сценку на троих, называвшуюся «Суфлер, или Женитьба (почти по Гоголю)», где Суфлер подсказывал текст не знающим роли актерам, блистательно разыгрывали Державин, Менглет и Мишулин. Ее все время показывали по телевизору. И всегда в ней участвовали трое мужчин.
Шура говорит: «Простите, но мы не можем ее здесь играть — у нас же нет Суфлера». Но устроитель тверд как кремень, настаивает
