— Он взрослый человек и может сам о себе позаботиться, — спокойно ответила мама. — Я только что вернулась из Скотсдейла. Теперь понимаю, почему ты так стремишься на запад, там прекрасно.
— Ты туда одна ездила?
— Да, но там я встретила одного своего друга.
— О, Глэдис?
— Нет, Джонни. Мы познакомились с ним в «Фейсбуке».
— Хочешь сказать, он твой новый ухажёр? А как же Джим?
— Я же уже сказала тебе, он умирает. А Джонни очень милый, у него большой дом, и он осыпает меня комплиментами.
— Э-э-э… Ну ладно, поздравляю, мам.
— В общем, Джим просил передать тебе его просьбу. Навести его во Флориде, пока он жив. Он хочет поговорить с тобой.
— Нет, мам. Извини, но я не могу.
— Ты всегда была неблагодарной девчонкой.
— Неблагодарной? А что он сделал такого, чтобы я была ему благодарна? Ты знаешь, какие он вызывал во мне чувства, знаешь, какие вещи творил, и ты ни разу даже не попыталась остановить его.
— Он был моим мужем. А женщина всегда должна потакать желаниям своего мужчины.
— Значит, вот чем ты занимаешься с Джонни?
— Это другое. Всё равно Джим больше не сможет выполнять свои супружеские обязанности.
— Не могу поверить, мама. Я просто не могу в это поверить.
— Так ты приедешь? Можешь пожить у нас в комнате для гостей.
Пока я слушала её, меня всю трясло. Я никогда не отказывала ей, боясь последствий. Но теперь, услышав её после стольких лет и осознав, что ничего не изменилось, не на шутку разозлилась.
— Ты меня вообще слышишь? Долгие годы мне казалось, что ты ненавидишь меня. Тебя волновали только прихоти Джима и их удовлетворение. Как ты вообще могла так со мной поступить? Ты моя мама, ты должна была быть моей защитой и опорой.
Я сдержала подступившие слёзы. Так много их было пролито из-за мамы и отчима, что горевать по этому поводу больше не хотелось.
— Я сожалею, что заставила тебя это чувствовать, Розали. Джим любил тебя, всегда любил. Он постоянно говорил о вашей встрече на парковке, когда