– Балда, – другой знаток был очень категоричен в оценке умственных способностей первого. Этот знаток объяснил, почему посторонний с бластером не смог бы подобраться на расстояние выстрела: – Детектор не просто определяет, есть ли поблизости источник излучения, он запоминает его! Отслеживает перемещения, кроме того, есть такое понятие: свой-чужой, детектор различает где дружественное оружие, а где чужое.
Алиса усмехнулась, все нюансы, связанные с детекторами, обнаруживающими батареи оружия и не только оружия, она выяснила давно, это были не просто детекторы, а довольно сложные приборы, можно сказать – миникомпьютеры. Такой детектор обмануть было невозможно. Эти приборы действительно распознавали, запоминая, характеристики так называемого дружественного оружия, но при этом, если это оружие будет направлено на охраняемый объект (неважно, что это будет – человек, средство передвижения, здание), сразу подаётся сигнал тревоги. В некоторых случаях, такое практиковалось в группах телохранителей, такое оружие ещё и блокируется. А знаток продолжал просвещать «темный» народ:
– Кроме того, что у каждого охранника есть детектор, вон у сцены, видите? Это стационарные детекторы, они обнаружат, что кто-то подбирается с бластером или лазером за три мили! Понятно? Так кто мог подобраться на расстояние выстрела? А?
– Но голова-то разлетелась, – возразил первый спорщик и сделал вполне ожидаемый вывод: – Значит, в неё стрельнули! А чем так можно стрельнуть?
Обмен мнениями в том же духе продолжался довольно долго, делать-то всё равно нечего было, за полицейский кордон не выпустят, пока не опросят, а это не скоро будет. До Алисы очередь дошла только во втором часу ночи, зевающий следователь посмотрел на сонного юнца (Алиса успела даже вздремнуть) и грозно спросил:
– Что вы можете сказать?
– В своё оправдание? – переспросила Алиса, следователь вытаращил глаза – почему этот сопляк собрался оправдываться? Выглядел он совсем не так, как человек, собравшийся в чём-то покаяться, скорее, наоборот. Алиса, продолжила: – Могу честно признаться, я ничего не видел, но у меня есть смягчающее мою вину обстоятельство – маленький рост! Из-за спин собравшихся высоких и широкоплечих сторонников сенатора что-то увидеть не было никакой возможности!
– Так зачем же ты припёрся?! – вспылил следователь. Алиса пожала плечами:
– Вот и я думаю – зачем? Самого интересного я так и не увидел, такое событие бывает только раз в жизни, а я не видел, – расстроенно произнесла Алиса и, шмыгнув носом, плаксиво добавила: – Когда ещё такая удача выпадет!
– Какая удача? – не понял полицейский, девушка пояснила: – Ну когда ещё кандидата в президенты… Я даже не знаю, что с ним случилось. Говорят – голова лопнула, наверное, это от обещаний. Наобещал много, и вот… Когда я ещё такое увижу? Чтоб голова у того, кто много обещает, лопнула!
Следователь показал пальцем на наглого юнца стоящему тут же полицейскому и скомандовал:
– Этого вон! Немедленно с глаз моих!
Надо отдать должное выдержке полицейского, он просто вывел Алису за оцепление и показал рукой направление, куда бежать. Ни подзатыльника, ни пинка не последовало, Алиса, благодарно помахав рукой, скрылась в переулке. Полицейский, пробурчав что-то вроде – до чего наглая молодёжь пошла, пошёл за следующим свидетелем.
Алиса не спеша шла по ночному городу, грабителей она не боялась, поэтому не спешила. Зайдя в круглосуточно работающее отделение банка, проверила поступление денег на свой счёт. Уже под утро, вернувшись в пансионат, застала в холле Йоно с красными глазами, видно, девушка не спала всю ночь, ожидая своего компаньона.
– Элиот, где ты так долго был? – Йоно бросилась к Алисе на шею, Элиот Занхен – это было имя, под которым Алису знали в этом пансионате. Алиса обняла Йоно и стала утешать, лихорадочно соображая, как разобраться с этой проблемой, похоже, эта маленькая асиатка влюбилась в невысокого, щуплого, но такого решительного парня. Говорят, от любви до ненависти один шаг. А такое вполне возможно, если Алиса-Элиот будет игнорировать чувства Йоно, а если та узнает, что предмет её неожиданно вспыхнувшей любви тоже девушка? Как себя поведёт эта, с виду такая сдержанная, но, как оказалось, такая пылкая натура? А Йоно всё теснее и теснее прижималась к Алисе, подставляя губы, явно намекая на поцелуй. Положение спасла хозяйка пансионата, поинтересовавшись, действительно, где это молодой человек провёл ночь? Алиса с деланным сожалением отпустила Фануту и сообщила:
– На допросе, у полицейского следователя.
– Как? Что? – удивилась хозяйка и с недоверием спросила: – Вы были в полиции? За что же вас туда?…
Хозяйка пансионата не договорила, пытаясь представить, что же такое натворил этот скромный юноша, что его забрали в полицию. Алиса с облегчением, что на некоторое время она избавлена от попыток Йоно пообниматься, стала рассказывать, что произошло на митинге кандидата в президенты и почему ею заинтересовалась полиция. Хозяйка внимательно слушала, не забыв при этом вставить, что об этом уже сообщили в вечерних новостях, но одно дело узнать новости из головидения, совсем другое – узнать от очевидца. Алиса объяснила, что толком так и ничего не увидела, так как стояла далеко, да и на тот митинг-встречу кандидата с избирателями попала совершенно случайно, просто мимо проходила, но попала в число тех, кого прихватила полиция. Алиса многословно рассказывала, а сама лихорадочно соображала, как разобраться в ситуации с Йоно.
Тогда, утром после налёта (и первого дела в конторе, нанявшей нового исполнителя) Алиса, поддавшись минутному чувству жалости, угостила маленькую асиатку кофе и булочками. А та в благодарность (а может, сработал эффект попутчика, когда незнакомому человеку, увиденному впервые, очень
