Обе рассмеялись, но от миссис Петри было нелегко отделаться.
– Вздор, малышка, ты красивая молодая женщина, и красное пойдет к твоим каштановым волосам. Но если считаешь, что красное – это уж слишком, всегда можно найти хорошенький воротничок, а может, и манжеты. Я могла бы их пришить, и тебе даже не придется просить миссис Робан о помощи.
– Это дополнительная работа для вас, миссис Петри. Давайте посмотрим еще, и если ничего не найдем, всегда можно пойти в «Хоррел и Гофф» или «Поттс и сыновья».
Миссис Петри кивнула, и они стали бродить среди ларьков. Грейс нашла коробку душистого мыла без карболовой отдушки, шерстяные перчатки, которые, как заверила миссис Петри, прекрасно подойдут юному Джорджу, сироте, который теперь жил у Петри и помогал в магазине.
– Мы купили ему несколько журналов для мальчиков: «Ровер», «Бойз оун» и «Трайумф». Ему, как всякому мальчишке, это понравится больше, чем новые зимние ботинки. Но давай зайдем сюда, дорогая.
Грейс хотела купить платье. Но увидела…
– Вот это да! Миссис Петри, разве это не настоящий «Фэр Айл»?[13]
Среди рядов джемперов и кардиганов она заметила один, светло-бежевый, ручной работы, и, сняв с вешалки, приложила к себе. Именно такой она однажды видела в разделе вязаных вещей журнала «Лэнд герл», издания Земледельческой армии. Кардиган с длинными рукавами застегивался до самой шеи. А поперек спины и груди шла полоса со сложным вывязанным узором.
– Проверь изнанку. В настоящих «Фэр Айл» узор почти такой же, как на лицевой стороне.
Грейс вывернула кардиган, и да, изнанка переливалась всеми цветами: голубым, розовым, желтым, зеленым, белым…
– Превосходно, малышка. Никаких дефектов или дырочек?
– Честно говоря, мне абсолютно все равно. Должно быть, на вязание ушло несколько недель.
– И мы отдадим за него целое состояние. Не меньше двух, а то и трех гиней. Господу одному известно, сколько стоят новые.
«Я не могу потратить столько на ношеный кардиган, как бы красив он ни был», – подумала Грейс. Но в голове звучал и звучал голос мистера Крофорда: «Пятьсот фунтов, пятьсот фунтов…»
– Посмотрите на цену, миссис Петри, я сама боюсь. У меня осталось тридцать пять шиллингов.
– Вы в армии, дорогая? – спросил кто-то за спиной. Повернувшись, Грейс увидела маленькую и очень худую женщину в тюрбане и большом фартуке, целиком закрывавшем одежду.
– На вас это будет выглядеть просто шикарно. Все девушки хотят заполучить такие. Носят поверх формы с красивыми блузками. Этот кардиган говорит сам за себя.
– Вы правы. Он прелестный. Но, возможно, мне не по карману.
– Забавно, но я только сейчас снизила цену в честь Рождества. Я хотела бы, чтобы он ушел к тому, кто исполняет свой долг ради нас.
– Грейс – трудармейка, – пояснила миссис Петри.
– Так и думала. Это у вас самые уродливые шляпы на свете? Думаю, моя обязанность помочь вам. Гинея. Цена держится минуту, а потом снова поднимется.
– Гинея? Это правда?
– Веселого Рождества, детка.
Едва осмеливаясь верить такой удаче, Грейс отдала деньги, в свою очередь, пожелала хозяйке счастливого Рождества и отошла.
– Поверить не могу, что он мне достался, – ошеломленно прошептала она.
– Давно пора и тебе порадоваться, малышка. Но он стоит дороже, чем обошлось бы нарядное платье.
– Я в него влюбилась. И она права – кардиган очень модный. Интересно, что скажет Роуз?
– Возможно, что тебя ограбили, потребовав больше фунта за старый кардиган, – пошутила миссис Петри.
Она ошиблась. Роуз оглядела кардиган, внимательно изучила узор.
– Роскошно, Грейс. И у меня есть юбка, которая прекрасно к нему подойдет.
Грейс так явно сконфузилась, что подруга улыбнулась.
– Ма, помнишь ту юбку горчичного цвета, которую мы купили в надежде немного выпустить швы? Она висит в гардеробе больше года, и у нас до нее руки не дошли. Можно отдать ее Грейс, ее талия не намного уже моей. Подхватим юбку поясом, и будет прекрасно держаться.
Грейс в который раз была ошеломлена добротой этих людей. Она поблагодарила. Но напомнила, что у нее есть прекрасная темно-зеленая юбка, которую можно носить с кардиганом. И на этом вопрос был закрыт.
Вечером Грейс, Салли и Роуз пошли в кино. Совсем как в старые времена. Когда картина «Сорок девятая параллель» [14] закончилась, они зашли в будку механика и помогли отцу Салли все убрать и закрыть.
– Остановись, непокорное сердце…
Салли притворилась, будто падает в обморок.
