Вместе с приветствием из динамиков звучит «Hold On». Джонни испускает стон и трясёт головой.
— Блядь, — бубнит он. Софи издаёт несколько смешков.
Напряжение настолько крепко обвивает меня своими ручонками, что я не могу вытерпеть отвлечение, хотя сам и попросил о нём. Мы были близки к чему-то грандиозному, и мне нужно, чтобы Софи сосредоточилась на том, что её сюда привело.
— Что у тебя на уме, Софи?
Игнорируя дискомфорт своего парня, она наклоняется ко мне:
— Ты прав. Для неё это слишком рано. Но годовщина смерти через несколько месяцев, и я не хочу, чтобы она была одна.
Красивые красные губки Софи изгибаются в улыбке.
Что-то рождается в головке этой цыпочки, и я, блядь, ума не приложу, как работает её мозг.
Глава 9
Хоуп.
Да благословят душу Софи, но она неумолима. Даже если брать во внимание её многочисленные командировки, нам удаётся выбираться на ланч почти каждую неделю. Между её визитами я чувствую себя будто на грани двух состояний, но со временем снова начинаю приходить в себя. Иногда в моём сердце появляется эта зияющая пустая дыра, и я не могу понять почему. Потом до меня доходит. Клэя больше нет.
Однажды, спустя несколько месяцев после того, как Софи впервые ворвалась в мою дверь, я ловлю себя на мысли о той сумасшедшей спонтанной поездке, которую мы совершили в штат Род-Айленд на День Труда в выходной, и улыбаюсь. Поскольку мы приехали туда во время праздников ни с того ни с сего, нам понадобилось несколько часов, чтобы снять комнату. Та, что мы наконец-то нашли, пахла несвежей морской водой, но нам было плевать.
Я достаю несколько фотографий, спрятанных мной после похорон. Воспоминания об историях, скрытых за каждой из них, вызывают у меня слёзы.
Жужжание телефона вырывает меня из моей меланхолии. Я снова начала включать его. Если я не делаю этого и Софи не может до меня дозвониться, она появляется на пороге моего дома. Или хуже: находясь за пределами города, она присылает своих друзей или
Софи на другом конце линии. Прежде чем она затрагивает серьёзную тему, мы несколько минут болтаем о сверхъестественном.
— Милая, я знаю, что скоро годовщина его смерти.
Закрыв глаза, втягиваю воздух. Я страшусь четверга.
— Да, — выдыхаю я.
— Позволь мне пригласить тебя на обед. Ты не должна быть одна.
— Нет.
— Хоуп…
Даже Софи не сможет убедить меня изменить своё решение.
— Нет. Я ценю это, Софи, но в этот день мне нужно побыть одной.
Даже по телефону я могу сказать, что она недовольна моим ответом. Я делаю глубокий вдох.
— Но почему бы нам не сходить на «счастливый час» (прим.: вечернее время в баре, когда на выпивку действует скидка) в пятницу? — слова вылетают из моего рта прежде, чем я смогла передумать.
— Хорошо! Это здорово. Хочешь, я приеду и заберу тебя?
Хоть её офис и находится в десяти минутах от бара, куда мы обычно ходим на «счастливый час», Софи живёт в сорока пяти минутах езды в противоположном направлении. Просить её заехать за мной, а потом отвезти домой, будет за гранью наглости.
— Нее, всё нормально.
— Если передумаешь, дай мне знать.
Я и правда меняю своё решение раз пятьдесят до вечера пятницы. Четверг холодный и тёмный. Кажется подходящим для сидения на кладбище, чем я и занимаюсь.
Мне приходится объехать квартал пять или шесть раз, чтобы найти место для парковки перед баром «У Гамильтона». Вот почему я так чертовски
