— Ты действительно не мерзнешь?
Ага, вот теперь холод высоты добрался до светловолосой, и она забеспокоилась.
— Все в порядке. — Люк поколебался немного, потом все-таки спросил у самого уха девчонки: — Как правильно произносить твое имя?
— Мэ-ши, — по слогам, медленно проговорила она.
— И что оно означает?
— Ничего. Просто имя. Разве имя обязательно должно что-то означать?
— Странные вы, Городские. Даете имена, которые ничего не значат.
— А у вас все имена со значением? Тогда что значит твое? Камень в Храме, что ли?
— У меня три имени. Люк — это прозвище как охотника. Оно короткое и удобное, потому ма меня чаще всего называет именно так. Полное мое имя — Гайен-Сей-Сай-Люк. Гайен — это родовое имя, оно передается от отца к сыну и так далее. Сей-Сай — означает «Бегущий-За-Ветром». Переводится со старого пастушьего языка, на котором общались еще предки моего деда. «Беги, ветер» — вот его буквальный перевод. Как видишь, у меня несколько имен, и все они со значением.
— Какая разница — есть значение у имени или нет? Главное, чтобы было удобно произносить, — без всякого выражения заметила девчонка и чуть дернула плечом.
— И все? Удобство произношения — это главное? Тогда я переделаю твое имя, потому что мне неудобно его произносить. Оно шипит, как невыросший ящер. Мэ-ши… Неудобное имя. Я буду называть тебя Мэй-Си. «Мэй» — это туман, который приходит по утрам. А «си» означает цветы. Цветочный Туман. Как тебе?
— Ерунда. Меня зовут Мэши и не надо ничего придумывать.
— Для меня ты будешь Мэй.
Светловолосая ничего не ответила. Наклонилась вперед, нечаянно дотронулась ладонью до шеи дракона и тут же отдернула руку.
— Ничего себе, какой горячий, как печка.
— Конечно, он же летит. Вбирает в себя энергию и вырабатывает ее. Потому и горячий.
— А если перегреется и взорвется?
— О, дохлые зимонааки… Это Живой металл, он подчиняется программе в плате. И просто так никогда не взрывается.
— А тот, черный, который упал в лесу? Он же взорвался. Не сработали платы, что ли?
Люк слегка отклонился назад, всмотрелся в длинные спутанные кудри светловолосой. Она, однако, вовсе не такая глупая, как казалось поначалу. Соображает.
— Это война. На войне бывают непредвиденные моменты. А мы сейчас не воюем, мы возвращаемся домой. Прилетим целыми и невредимыми. Или ты боишься?
— Конечно боюсь. Не очень хочется падать с такой высоты.
— Мои братья не упали, дракон посадил их перед тем, как взорваться. Это выращенные роботы, я уже говорил. Они преданы своим хозяевам, они, можно сказать, жизнь отдадут за своих хозяев. По-другому не могут, у них программы такие.
— И откуда вы знаете столько умных слов? Программы, роботы, непредвиденные моменты… У вас же нет школы, вы ничему не учитесь. Даже читать толком не умеете.
— Кто тебе сказал, что не умеем читать? — не понял Люк. — Я отлично читаю. Пусть не все знаки мне известны, но того, что я знаю, вполне хватает.
— А братья? Ник и Жак? Они читать не умеют.
— Так они малые еще. Вырастут — и ма их научит. У нас всему учат родители своих детей. И летать, и читать.
— И убивать, да? Убивать людей они вполне себе могут, а читать знаки — нет? Ничего себе правила у вас!
Люк поморщился, дернул светловолосую за кудрявую прядь и проговорил:
— И откуда ты только взялась, такая умная?
— Из Города, Всадник!
Между тем показалась Соленая Вода — засияла вдалеке узкой полосой, и сквозь тихий шум драконовых крыльев послышался шорох волн, накатывающих на каменистый берег. Люк знал, что ровная земля перед берегом пестрела небольшими синими цветочками, которые раскрывались только на закате. Народ Люка называл их солеными слезами в память погибших детей.
Мэши оглянулась на Люка и спросила:
— Это Соленая Равнина, да?
— Она самая.
Больше ни о чем не говорили. Люк понимал, что и для народа Мэши это место навсегда останется памятником скорби и потери. Хотя прошло уже
