Лысая гора [3-е издание дополненное]

Илья попытался встать, но тут же ощутил тяжёлый ботинок рыжего на своей спине.

— Пусть уберёт ногу, — вновь поставил Илья условие.

— Убери ногу, — кивнул чёрный напарнику. — Всё равно ему некуда деваться.

Рыжий убрал ногу. Илья тут же вскочил и помчался к трассе, но через несколько метров после очередного соловьиного посвиста вновь упал, споткнувшись на ровном месте. Он, что, Соловей— разбойник, что ли? — мелькнуло в голове Ильи. Поднявшись, он рванул снова и снова упал, словно кто-то всё время ставил ему невидимую подножку этой своей милицейской трелью.

В очередной раз вскочив на ноги, он понял, наконец, что является причиной его падений, и решил никуда не бежать, а дождаться своих преследователей. Кто-то из них явно владел психотронной техникой подсечки бегущего на расстоянии. В это было трудно поверить, но факт оставался фактом, другого объяснения своих падений Илья найти не мог.

Первым к нему подошёл чернокожий и тут же упал, сражённый ударом его кулака. Шляпа слетела с его лысой головы. Рыжебородый, шедший следом, замер от неожиданности. Такой наглости от подопытного кролика никто из них не ожидал. Муромский бросился к рыжему и обманным движением свалил того с ног ударом в пах.

Воспользовавшись заминкой, Илья тут же кинулся прочь. Впереди была видна железнодорожная насыпь, за которой по восьмиполосному Столичному шоссе в обе стороны сновали машины. Через пару метров широкая тропа раздваивалась на две тропинки. Одна уводила влево под гору, другая сворачивала к огромной плакучей иве, нависшей над котлованом. Её зазеленевшие ветви сплошной занавесью склонялись до земли.

Надев шляпу и потирая лоб, аспид помог поверженному херувиму подняться с земли.

— Ну, всё, теперь ему конец! — злобно пообещал Дэн.

— А вот жрать его ни в коем случае нельзя! — корчась от боли, ответил Михаил. — Он же затваренный. Не чистый.

С каждым шагом ожидая падения, Илья благополучно пробежал метров двадцать. Приблизившись к иве, он оглянулся, чтобы убедиться, не гонится ли кто за ним. Но никто за ним не гнался, и никто его больше не подсекал. Люди в чёрном стояли на прежнем месте, словно раздумывая, что делать дальше, или уже смирившись с тем, что сделать ничего нельзя.

Пробежав по инерции ещё пару шагов, Илья снова обернулся и с удивлением обнаружил, что никого на прежнем месте не было. В одно мгновенье люди в чёрных шляпах пропали, словно испарившись в воздухе или провалившись под землю.

В недоумении он остановился и с беспокойством оглянулся по сторонам. За его спиной стоял рыжебородый. Отпрянув, Илья с ужасом уставился на него. Как удалось ему вновь так быстро обогнать меня?

— Так что? — схватил рыжий его за грудки и неожиданно легко поднял его на вытянутых руках в белых перчатках перед собой, явно намереваясь сбросить его с обрыва в заросший очеретом котлован.

— Ничего, — ошеломлённо ответил Илья.

— Молодец! — радостно воскликнул рыжий и кинул его вниз в волнуемый ветром тростниковый омут.

Там байкера бережно подхватил на руки чернолицый в чёрных очках и в белых перчатках, мгновенно выскользнувший из зарослей очерета. Небрежно бросив затем Илью на землю, чернокожий с удовлетворением отметил:

— Это то, что мы и хотели от тебя услышать. Нам нужны люди, умеющие хранить тайну. Хотя нам и так уже всё давно известно.

— Что именно?

— Что бригадир ваш хочет сделать Лысую гору зоной, свободной от дурмана, — пояснил черный, нависая над ним. — Только вряд ли у него это получится.

— Это почему же? — попытался приподняться он на локтях.

— Потому что того, кого вы называете Змеем дурмана, невозможно одолеть. Ещё никому не удавалось. Весь мир поклоняется ему. Потому что он даёт не только опьянение, но ещё и наслаждение. И, кроме того, и это самое главное, он даёт людям знание.

Тайное знание.

Пока тот горделиво похвалялся перед ним, Муромскому удалось рывком подняться на ноги.

— Да, ладно, — мигом встал он в стойку, сжимая кулаки. — Пускай он мне только встретится!

— И что тогда?

— Башку ему нафиг оторву!

— Что, серьёзно? Ну, ты вообще уже страх потерял!

Чернолицый усмехнулся и вдруг, резко уменьшившись в росте, превратился в чёрного карлика без ног, но с довольно длинным змеиным хвостом. Свернувшись кольцами, он тут же поднял своё змеиное туловище вверх, как кобра. На груди его блеснула толстая, в палец толщиной, золотая цепь, на которой покачивалась золотая подвеска в виде треугольника, обращённого острым углом вниз.

В сам треугольник были вписаны две буквы S.