ожерелье — семь очищенных зубков чеснока, нанизанных на суровую нитку попеременно с засушенными сиреневыми цветками чертополоха, — эти черти запах чеснока на дух не переносят. Кроме того, мы единственные, кто знают, как с ними бороться.
— А как?
— Есть одно древнее заклинание, которое их останавливает.
Они спустились к бетонной подпорной стенке, и Жива обратила внимание, что каждая буква слова «пекло» в указателе была перечёркнута крест- накрест мелом, а рядом было дописано новое слово — «чистилище».
— Вот это уже ближе к истине, — с удовлетворением отметила она.
Девушки огляделись по сторонам, надеясь увидеть того, кто бы мог это сделать. Внизу перед открытым шлагбаумом они заметили мусороуборочную машину и лысого мужика в белой рубахе и в синем галифе. Чуть поодаль два его помощника в оранжевых комбинезонах наполняли мусором чёрный пластиковый мешок.
— О, старый знакомый, — обрадовалась Жива. — Может, он поможет нам найти Зою. Организует своих ребят. Зоя ведь где-то рядом. Она не могла далеко уйти. Главное, чтобы она… не забрела в Мертвецкую рощу.
— А что там в Мертвецкой роще? — настороженно взглянула на неё Майя.
— Как что? Там полно упырей. Лысая Гора ведь — это сплошное кладбище. Здесь повсюду лежат тысячи невинно убиенных и замученных людей. И чтобы отомстить живым, они постоянно выходят из своих могил. Упыри набрасываются, в основном, на детей, на спящих, пьяных и других беспомощных людей, которые не могут дать отпор. Не брезгуют они и домашними животными, нападают на коз, кролей или курей. Сначала упыри спускают на них своих верных псов-вампиров — чупакабр. Те умертвляют жертву, а упыри затем уже выпивают всю кровь, до капельки.
— Ужас!
Спустившись по Ведьминому языку к подножию горы и пройдя под открытым шлагбаумом, девушки подошли к мусороуборочной машине. Два чистильщика в оранжевых комбинезонах подтаскивали к ней чёрный пластиковый мешок, набитый мусором. В кабине сидел бритоголовый мужик в белой рубахе и в синем, ещё советских времён, галифе. С его затылка картинно свисал по-козацки длинный чуб, заведённый за правое ухо.
— Здрасьте, Святослав! — поздоровалась с ним Жива.
— А-а, привет, Жива, — узнал её Кожемяка. — Уже собираетесь потихоньку? А где ваша главная ведьма, Навка?
— У неё дочка пропала, — без всяких предисловий огорошила его Жива.
— Как пропала? — расширились глаза Святослава.
— Вот так! Навка сказала нам, что на горе появились какие-то
— А, возможно, даже они её похитили, — добавила Майя.
— Вот, гады! — ожесточённо покачал головой Святослав.
— Навка пошла вверх, — продолжила Жива, — а нас послала поискать её внизу.
Кожемяка вздохнул и, задумавшись, потёр подушечками пальцев свои роскошные усы.
— Во что Зоя была одета? — спросил он.
— В белое платье.
Кожемяка решительно махнул своим напарникам рукой.
— Хлопцы, в машину! Планы поменялись.
Закинув наполненный пластиковый мешок в мусороприёмник, чистильщики залезли в кабину, машина взревела мотором и, миновав поднятый шлагбаум, свернула на серпантин.
— А нам теперь куда? — Майя посмотрела на двоюродную сестру испытывающим взглядом и повела пальчиком в разные стороны, — туда?.. сюда?..
— Туда, — указала вправо пальчиком Жива. — Поищем Зою возле речки.
16. Веда
На западе к Лысой горе примыкали два жилых массива: непосредственно граничила с ней Лысуха, с многочисленными частными домиками, чуть поодаль от неё стояла Сапёрная слободка, застроенная большей частью многоэтажками. Отделял местных жителей от горы лишь неглубокий овраг, но для многих он являлся непреодолимой преградой: по дну урочища протекал ручей Маричанка, впадавший в заболоченный пруд.
Не каждый отваживался спуститься в этот яр, и уж тем более подняться на гору. Поскольку все знали — место это нехорошее и лучше держаться от него подальше. В основном, сюда забредали пришлые, которые даже не догадывались о том, куда они попали. Здешние и сами сюда не ходили, и детей
